Страховка от жизни. Марина Серова

дождесси… Убью!.. Вообще больше не приходи. А заявисси, так я тебя, козел пернатый, с лестницы спущу. Ты, што ль, кукурузу тырил? Это мой мальчишка за ней ездил. К черту на кулички ездил, между прочим. Воровал. Чуть не попался даже. А ты схватил. Дай сумку, сказала, пока я тебе харю не набила…

      – Щас! Я вчера пузырь покупал? Покупал. Ты думаешь, мне их так дают? И позавчера покупал. И каждый день покупаю. А ты на халяву повадилась. Пошла вон, корова пьяная!

      – Ой, вы только поглядите на него, – обратилась Любка ко мне, пьяно рассмеявшись и обнажив гнилые пеньки вместо зубов, – сам залил глаза, а на меня поклеп строит.

      Мужик, воспользовавшись тем, что подруга отвлеклась на светскую беседу, быстро засеменил со двора. Любка сообразила, что если задержится еще хоть на минуту, то доли из будущего пузырька ей не видать как своих ушей, и тигрицей кинулась вслед за ним. А догнав, взяла под руку. Но мужик тут же остановился и попытался снова начать выяснение отношений.

      Я подошла к ним.

      – Граждане хорошие, я из милиции. – При этих словах я извлекла из сумочки свое старое удостоверение и махнула им в воздухе. – Вам придется пройти со мной.

      Лица у обоих застыли. Ссора, только что готовая вспыхнуть с новой силой, разом потухла. Враждующая пара стала сразу единым фронтом.

      – Мы ничего не нарушаем, – насупившись, произнес мужик.

      А Любка аж слюной захлебнулась:

      – Госпожа милиционерша, мы мирные люди! Ничего плохого не делаем!

      – Во-первых, вы нарушили общественный порядок. Это раз. А во-вторых, вы обвиняетесь в пособничестве убийце Калякиной. Вот эта маечка у вас откуда, гражданочка? – Я брезгливо, двумя пальцами, оттянула ставшую от грязи липкой майку и тут же отпустила. На указательном пальце у меня осталась потускневшая чешуйка. – Сейчас идем к вам в квартиру. И я совершенно уверена в том, что я найду там красную в мелкий белый горошек юбку.

      Конечно, я была уверена, что алкаши ни при чем. Но мне необходимо было в этом убедиться. А заодно проверить рассказанное бабульками.

      Оба алкаша не на шутку перепугались.

      – Говорил тебе, корова, не надо было это барахло брать. Его ж точно убийца выбросила. – Мужик не преминул упрекнуть лишний раз свою подружку, а потом повернул лицо ко мне, дыхнув стойким перегаром: – Я говорил ей, что с этими тряпками лучше не связываться и не брать их с помойки. Греха не оберешься. Да разве баба устоит перед барахлом дармовым? Так и знал, что милиция прицепится. Мы его, госпожа милиционерша, в мусорном контейре нашли.

      – Когда? Сразу после убийства?

      – Ага, – радостно закивала Любка. Она почувствовала, что я склонна им поверить и одежку, бог даст, отбирать не стану. – Она пакет в мусорный бак запихнула. А мы там кое-что просматривали… Вот и нашли. Вещи-то новенькие прямо. А убийцу-то эту, паскуду, мы в тот день видели, – подхалимским голоском, желая мне понравиться, пропела Любка. – Она как оглашенная вверх помчалась. А замок на люк она, видать, заранее свой повесила.