Убить свою мать. Юлия Николаевна Горина

источник звуков в этом мире – восставшие. Их шаги, дыхание, лязганье металлических дверей склепов и убежищ. Поначалу эта глухая вата в ушах сводила Ирму с ума, но очень скоро она поняла ее практическую ценность: если убегать прочь от любого шороха, шелеста или поскрипывания песка под подошвой, она сможет оградить себя от встречи с Яном.

      И это было главное.

      Другие восставшие мечтали выбраться отсюда. Говорили, будто один раз в год в город мертвых приезжала комиссия и забирала к живым некоторых из восставших, но никто не мог четко сказать, по каким критериям происходит отбор.

      Но Ирма не верила в эти россказни. Ей было не до них.

      Ее мир помещался в сумеречном восьмиграннике, площадь которого то увеличивалась, растягиваясь на десятки километров, то ужималась настолько, что со всех сторон виднелись его пугающие размытые границы.

      У нее на коленях лежал опустевший дробовик. Сколько циклов Ирма мечтала о настоящем оружии, которое сможет защитить ее! И она отыскала его каким-то чудом.

      Жаль только, что заряды закончились.

      А сейчас там, на улицах города, снова бродил Ян, разыскивая ее.

      ***

      Яблочно-кислый скрежет заржавевших ворот заставил Ирму затаить дыхание.

      Сына она узнавала по стремительной походке, по раздражающей привычке шоркать отворотами брючин на щиколотках.

      Разве танцоры так ходят?..

      Шаг… Еще шаг…

      Ирма широко распахнула глаза. Убийственная память тела, которую не дано понять живым, с жестокой дотошностью полоснула обжигающей сталью в плечо, разрывая мышечные волокна. Потом еще раз, насквозь от лопатки под грудь, которой она кормила его до трех лет. А дальше…

      Зажав себе ладонью рот, Ирма бесшумно поднялась, все еще прижимая к себе ставший бесполезным дробовик, как оберег.

      Босые ноги ступали без единого шороха. Свернув за угол, Ирма опять прислушалась. Но сумерки вдруг замолчали. Неужели Ян все-таки услышал ее? Она осторожно выглянула из-за угла: в сине-серой мгле отчетливо проступали очертания дальнего склепа, на вершине которого чуть поблескивала огромная бронзовая фигура мужчины с раскинутыми в разные стороны руками. Гладкая ледяная поверхность площади неравномерно поблескивала в свете мутного желтого пятна луны…

      Холодная рука цепко схватила ее за локоть.

      Ирма вскрикнула. Дробовик с грохотом брякнулся оземь.

      Она изо всех сил рванулась в сторону, но Ян не отпускал ее.

      – Пожалуйста, пожалуйста, не надо! – закричала Ирма, ударяя кулаками в его широкую грудь. – Не надо больше! Хватит меня мучить! Хватит!! Хватит!!! – голос бился в ее гортани от визга до хрипения, чужой, искаженный, забытый за столько дней молчания.

      Он с силой отшвырнул ее от себя в стену.

      – Замолчи и послушай!

      – Нет!

      У Ирмы в руках блеснуло лезвие ножа.

      – Пожалуйста, не заставляй меня! Ты снова будешь сводить меня с ума! Пожалуйста, отпусти!

      Нож? Откуда вообще у нее взялся нож?..