Остров Надежды. Андрей Ливадный

дождавшись ответа, он налил два бокала и протянул один Андрею.

      Тот взял, равнодушно глядя в пол.

      – О чем задумался, солдат? – спросил Номад, стараясь разогнать гнетущую тишину, и тут же пожалел о своем ироничном тоне. В глазах молодого парня вдруг вспыхнула ярость, граничащая с бешенством.

      – Мы все погибнем… – хрипло выдавил Андрей.

      Ему безумно хотелось жить, но он-то знал, что война охватила весь освоенный людьми космос. Ни он, ни кто-либо другой уже не могли остановить бешеного танца смерти. Лавина галактической войны сметет человечество, оставив лишь единицы таких, как он, – постаревших без времени ребят, обожженных и наделенных запоздалым пониманием сути вещей.

      – А как хочется жить… – яростно выдохнул он.

      Номад хотел возразить, но осекся. Он понял, что не знает нужных слов.

      – Оставайся с нами, – наконец нашелся он. – Подумай, ведь тебе не хочется вновь стать одним из миллионов, идущих на смерть.

      Андрей поднял голову.

      – Спасибо. – В этом слове прозвучала горечь. Он залпом выпил содержимое бокала и, закурив, откинулся на спинку кресла, чтобы дым не летел к импровизированной колыбели.

      – Мы все эгоисты, – внезапно сказал он, словно продолжая оборванную мысль. – Мы как чума. И только, вляпавшись в дерьмо, начинаем барахтаться, постигая извечные ценности, которые открыты за тысячи лет до нас…

      Номад вдруг разозлился:

      – Это ты, философ, извини, загнул. Ты не забудь, что защищал свои планеты. А если не веришь мне, посмотри на пацана. Я видел его родителей, расстрелянных в упор! Пацифизм хорош только до определенной степени…

      В этот момент корабль потряс удар.

      Реанимационную камеру качнуло, Номада сбило с ног, и его проклятия смешались с плачем проснувшегося мальчика. Палуба под ногами вибрировала.

      – Скафандры! – приказал он, вскочив, чтобы бежать в рубку.

      Андрею не нужно было повторять дважды. Корабль еще раз тряхнуло. Где-то гулко взвыла сирена.

      …Когда он вернулся в отсек с тремя скафандрами высшей защиты, Номада там уже не было, лишь малыш заходился беспомощным криком в своей колыбели. Схватив цилиндр индивидуальной аптечки, Андрей сделал ему укол снотворного и стал натягивать скафандр. Пока он возился с магнитными застежками, ребенок в последний раз судорожно всхлипнул и затих, безвольно опустившись на дно реанимационного саркофага.

      Андрей бережно поднял маленькое тельце и уложил его во второй скафандр. Включив автоматическую подачу кислорода, он убедился, что все работает исправно, и наглухо застегнул крепления. Скафандр слегка надулся, вспыхнул голубой индикатор на предплечье, что означало нормальную герметизацию.

      Теперь уже по всему кораблю неистово выли сигналы тревоги.

      – Номад, что у тебя, ответь! – спросил Андрей, включив коммуникатор.

      – Не могу разобраться. Вижу какой-то отблеск на броне соседних кораблей. Хьюго не отвечает. Радар показывает приближение