Солнце мертвых. Алексей Атеев

стремительно обернулась и увидела, что на стуле, где только что сидел Забалуев, теперь сидит давешний белобрысый мальчонка, виденный ею последний раз на дороге. Ребенок холодно улыбался и грозил ей пальчиком.

      – Поезжай, милая, снова в Лиходеевку, не пожалеешь, – писклявым голосом изрек он.

      Петухова кинулась к мальчишке, и вдруг он пропал. В комнате было пусто. В растерянности стояла библиотекарша, но тут раскрылась дверь и вошел Забалуев.

      – Приветствую, приветствую! – радостно закричал он. – А я в хранилище бегал, захожу, а тут вы.

      Петухова медленно опустилась на стул.

      – Я была у вас в понедельник, – осторожно начала она.

      – Ну да. – Забалуев внимательно поглядел на нее. – Всю ночь просидели вместе с Митей. Хотели еще ехать в деревню эту, как она там называется… Я, к сожалению, опоздал, в квартире небольшой пожар случился, проводка загорелась ни с того ни с сего. Прибежал к вам, сказали, что вы уже уехали. Ну и как съездили? Что-нибудь узнали?

      Валентина Сергеевна поднялась и, не отвечая, направилась к двери. У порога она обернулась, снова ожидая увидеть вместо Забалуева ребенка. Но Петр Петрович растерянно и участливо смотрел на нее.

      Вечером того же дня Петухова снова была в номере у профессора.

      – Так, так, очень интересно. – Профессор потирал руки от удовольствия. – Значит, сначала был один Забалуев, а затем другой? И ребенок? Ну а разницу, разницу-то между этими двумя вы заметили?

      Валентина Сергеевна недоуменно пожала плечами.

      – Ну какие-нибудь детали? Глаза, например?

      – Да я особенно не приглядывалась, правда, мне показалось, что первый Забалуев был какой-то неестественный, слишком веселый, что ли… Как-то уж очень оживленный.

      Профессор задумчиво поглядывал на Петухову.

      – Все-таки мне кажется, дело тут сложнее. Я думал, этот архивариус тоже из их компании. Но, видимо, ошибся. Сдается мне, здесь имеет место направленная галлюцинация, а может, и того серьезнее, может, тут классический оборотень.

      Теперь ребенок. Почему именно ребенок, мальчик? На кого он похож, что вообще вы обо всем этом знаете? Ведь это дитя вы видите не в первый раз?

      – Да, – подтвердила Петухова, – первый раз он мне приснился, второй раз я видела его на шоссе за секунду до аварии, ну и в зеркале. И он мне абсолютно незнаком, хотя вроде бы кого-то напоминает.

      Валентина Сергеевна напрягла память, но ничего определенного вспомнить не смогла.

      – Ладно, – сказал Струмс, – с этим еще разберемся. Значит, таинственный малыш посоветовал вам ехать в Лиходеевку? Вот и я вам советую, и весьма настоятельно.

      – А скажите, – Валентина Сергеевна внимательно посмотрела на Струмса, – они знают, что вы в городе?

      – Без сомнения, знают они, конечно, и то, что вы в данную минуту находитесь у меня. Но, уверяю вас, это не имеет никакого значения.

      – То есть? – не поняла Валентина Сергеевна.

      – Видите ли, голубушка, они настолько уверены в своих силах, что не обращают внимания на противника, да, видимо, и противником-то меня