Мозгоеды. Что в головах у тех, кто сводит нас с ума. Волшебный пинок к нормальной жизни. Ника Набокова

вечер заканчивается ими же. Он, предавший ее, измотавший все нервы, беспощадно обливший говном все тринадцать лет их жизни, регулярно слышит заверения в собственной прекрасности и неотразимости. И так продолжается уже пару лет.

Анализ

      Проще всего сказать, что, мол, гордости у нее, глупой бабы, нет. Разве будет женщина, обладающая ею, намывать ботинки тому, кто ее хуесосит? Да ясное дело, что нет, только кому это осознание хоть когда-то помогало. Особенно если оно отсутствует. А именно это мы тут и наблюдаем.

      Перво-наперво, девчонка попросту не видит реальной картины происходящего. В ее парадигме существует лишь один враг и причина всех бед – любовница. Поэтому она пыталась выяснять отношения прежде всего с ней, а главному виновнику торжества, откровенно отплясывающему на костях их брака, рассказывала о своей неземной любви. Ведь все эти страшные поступки он совершал только потому, что подлая бабенка нашла рычаги воздействия.

      Откуда же в Оле это обесценивание мужской ответственности? Разумеется, от мамы с папой. Последний беспробудно бухал и в итоге свалил в алкогольный туман. На смену ему пришел отчим, продолживший добрую традицию. А мама тащила всю семью на себе, прикрываясь концепцией: «Ну все козлы, что поделаешь, нужно терпеть». Взять другой образ семьи девушке было попросту негде. Собственно, поэтому и выбирала из того, что хорошо знакомо.

      Дима в этом смысле, конечно же, удовлетворял запросу на сто процентов. За него прямо с ходу пришлось сразиться с призраком бывшей девушки, вероломно оставившей принца с разбитым сердцем. Затем он быстренько занял отцовскую позицию, рассказывая про то, что работать ей не надо, не, ну так и быть, дома можно подработки брать, но лучше всего всецело сосредоточиться на его прекрасной персоне и их отношениях. Ну а там уже и новая, сорокоградусная, знакомая до боли, соперница замаячила.

      У детей алкоголиков весьма специфичные отношения с ответственностью. Раз за разом сталкиваясь в нежном возрасте с неадекватностью родителя, они привыкли выбирать единственный подходящий для детской психики механизм выживания: брать вину на себя.