Вся прелесть стриптиза. Марина Серова

облегченно вздохнул Эрлих. – И… спасибо вам…

      Ссутулившись, он поспешил на перрон.

      И тут случилось то, чего я никак не могла предусмотреть. Произошло самое страшное.

      Бегущий к голове тормозящего поезда Семен Эрлих на мгновение оказался скрыт от меня спинами суетящихся пассажиров. Жуткий скрип колес, раздавшийся в ту же секунду, и женский визг: «Убили! Средь бела дня!» – заставили меня со всех ног броситься на перрон первого пути.

      Выскочивший из кабины локомотива бледный как полотно машинист, в ужасе глядевший под колеса сразу ставшего зловещим состава, мельтешенье милицейских мундиров и оцепеневшие пассажиры – такая картина предстала моим глазам.

      – Парень! В кепке! – надрывалась толстая женщина, прижимая к груди гроздь перезревших бананов. – Чуть плечиком повел, и дядечку как волной под колеса смело! А сам – давай деру, прям под носом у тепловоза прошмыгнул. Ищи теперь свищи! Вот оно ка-ак! При Сталине-то такого небось не было!

      Далее тетка стала развивать свои взгляды на внешнюю политику России и резко высказываться против расширения НАТО на Восток.

      …В мрачном настроении я возвращалась домой.

      Как пить дать, спишут на несчастный случай. У нашей обожаемой милиции и так выше крыши нераскрытых дел. Добавлять к ним еще одно – слишком большая роскошь. Так и оказалось.

       В утренних газетах, в сводке происшествий за день, в двух строках было упомянуто о трагедии на перроне пригородных поездов. Оступившись, гражданин Э. свалился под колеса поезда. Заботливые журналисты еще раз предупреждали читателей о том, что, выиграв секунду, можно потерять жизнь. И напоминали, что не следует заходить за белую ограничительную черту.

      А Семен Эрлих зашел. И этой чертой для него оказалась слежка за моим клиентом.

      Если, конечно, он не лгал мне насчет того, что заказ, поступивший к самоуверенному частному детективу в письменном виде, был в его практике единственным.

      – Можете спать спокойно, Андрей, – грустно поведала я Белецкому, когда он позвонил мне около десяти вечера. – Этот человек больше никогда не будет ходить за вами по пятам.

      – Правда? – обрадованно переспросил Андрей. – Здорово! Вот это класс. Я ваш должник.

      – Разумеется, – подтвердила я, не разделяя восторгов своего клиента. – Но у меня есть веские основания считать, что ваше дело только начинается…

      Уж не знаю, спал ли спокойно в эту ночь Андрей Белецкий, но я раз десять просыпалась от визга тормозов и скрежета железа.

      У меня был всего один шанс хоть как-то приоткрыть завесу тайны над этой историей. И я не преминула им воспользоваться.

      Похороны моего бывшего коллеги и неудачливого конкурента были назначены на третий день после трагического происшествия.

      Информацию об этом мне удалось получить от моих знакомых, работавших в похоронном бюро.

      К двум часам дня я уже была возле дома покойного. Оказалось, что мы с Эрлихом жили в одном районе. Его дом был всего в десяти минутах ходьбы.

      Я успела