Шах королевы. Вера Колочкова

дочки муж есть, но поначалу жили в тревожно-боевой готовности. Не вмешивались, нет. Хотя робкие маневры вроде тестов-испытаний устраивали, провоцируя зятя на демонстрацию грубой мужской агрессии. Но Саша, честь ему и хвала, все испытания выдержал с достоинством. Вернее, сам он тогда и не понял, что его «испытывают». Потому, может, и тест на «повезло ли Наташеньке с мужем» прошел походя и без особых стараний. Он вообще такой, чересчур в этом смысле рафинированный. Честный, влюбленный, интеллигентный. Хоть сковородкой по голове его бей, а хамских перлов не дождешься. Плоховато, плоховато у них в семье с перлами, приходится выкручиваться как-то, на стороне изыскивать…

      Взбежав по лестнице на второй этаж, Наташа выглянула в коридор – никого, слава богу. Теперь бы еще мимо приемной пройти незамеченной. Придется на цыпочки привстать, попытаться обмануть чуткое ухо секретаря Аллы Валерьяновны. Если бы окончательно повезло и она в интернете сидела бы или любимому начальнику кофе варила, то, может, и удалось бы проскочить незамеченной…

      – Наташа! Наконец-то! Ты почему не предупредила, что опоздаешь? Иван Андреич тебя уже три раза спрашивал!

      Жаль. Не удалось обмануть чуткое ухо. И зоркий глаз тоже. Оно и не удивительно – сорок лет секретарского стажа обострили у этой проныры все чувства до самой высокой степени, присущей разве что экстрасенсу. А про любознательность так и вообще говорить нечего – сейчас обязательно спросит, не случилось ли у нее чего семейного.

      – Ты, кстати, почему опоздала-то? Что-то в семье случилось, да? С мужем поссорилась?

      Последнюю фразу Алла Валерьяновна произнесла с уважительным придыханием. Сама она замужем отродясь не бывала и потому искренне полагала, что муж для того только и нужен, чтобы по утрам с ним собачиться. А насобачившись вдоволь, можно и на работу опаздывать. Тогда эта причина будет в уважительных числиться.

      – Почему сразу поссорилась? Нет… Просто опоздала, и все.

      – Ничего себе – просто! На полтора часа!

      – Ой, да ладно, Ал Валерьянна. Что у нас тут, конвейер встанет?

      – Да нет… Просто шеф сидит и психует, а я не знаю, что ему говорить.

      – А пусть ваш дорогой шеф не психует! Что ему, больше психовать не из-за чего?

      – Наташ, ты пройди, загляни к нему, вдруг и впрямь что-то срочное!

      – Нет! Могу я хотя бы отдышаться и в порядок себя привести? Сейчас дойду до кабинета, потом уж…

      Последнюю фразу она бросила уже через плечо, доставая из сумки ключи от кабинета. Ворвавшись к себе, плюхнулась в кресло, и оно с мягкой и торопливой готовностью спружинило ей навстречу, демонстрируя образчик дизайнерского, потакающего гедонизму офисного изыска. У них тут вообще все в этом смысле – лепота! Иван Андреич любит шику-блеску дать. Ну, да бог с ним… Теперь первым делом – записать «добычу»! Тетка ее называла… Корова стельная? Нет, черт возьми! Это телка – стельная! А корова – худая. А сука – в ботах! Что-то еще было, но это уже позже, мелочи сами придут в голову. Теперь – Иван Андреич, шпрехен