Гоп со смыком. Александр Карповецкий

д в должности старшего участкового инспектора шесть дней в неделю, с одним выходным. По этому поводу мы с женой решили закатить «пир на весь мир», пригласив на него семью Мартовых, своих бывших соседей по коммунальной квартире. Мы, Симоновы, разъезжались с ними, как говорится, со слезами на глазах.

      Наши дочери, ежедневно, по поводу и без повода, названивали двум своим подружкам, не могли наговориться. Жёны, те могли болтать часами: ходить по квартире, зажав телефонную трубку ухом и плечом, готовить на кухне обед или ужин.

      Мы же с Виталием – дружбаны – менты! Между нами сложились особые отношения. По большому счету, их даже дружбой нельзя назвать. Наваждение какое-то! Друг без друга не можем существовать. Испытываем особую гордость при общении.

      Работая в одной службе, хотя и в разных конторах, и проживая в коммунальной квартире, мы могли говорить с ним, сидя на кухне, до третьих петухов. А тут, вдруг, разъехались! Не наговорились, друг с другом за пять лет совместного проживания!..

      Не станем же мы, уподобляясь болтливым жёнам, тратить зря время на общение друг с другом по телефону. Мы же мужики. И тем паче – менты! Другое дело, собраться вместе, пропустить по пятьдесят грамм – двадцать пять раз, да поговорить за жизнь. И, в первую очередь, конечно же, о работе.

      Не скажу за жен и дочерей, но мы с Виталием ждали этой долгожданной встречи, стоически перенося все тяготы и лишения нашей вынужденной разлуки. Когда же моя благоверная супруга объявила день нашего новоселья, я самолично бегал по магазинам, закупая продовольствие. И не только продукты питания, поскольку, как говорится в одной мудрой книге, не одним хлебом насущным живет человек.

      У женушки я несколько раз интересовался, какие салаты будем готовить, и выразил горячее желание принять личное участие в их приготовлении.

      Алевтина малость остудила мой боевой запал, спросив с ехидной улыбкой:

      – Лёнь, что с тобой случилось? Ах, да, с Виталием давно не выпивал. И не сплетничал. С тобой, мент, всё ясно.

      Я обиделся на жену за такие слова. Долго, минут пять с ней не разговаривал. Вечно она все мои хорошие начинания подведёт к пьянке. Как будто она и Тамара не сидят в нашей мужской компании, не выпивают наравне с нами, и не чешут языками? Скажу вам, как на духу: жены есть жены! Они злыми языками вооружены. По большому счету, какой с них спрос? Им не понять нас, мужей – ментов, работающих по двенадцать часов в сутки, рыщущих, аки злые собаки, по своему участку, и падающих от усталости от недосыпа. Знали бы наши любимые женушки, как мы замордованы своим руководством, требующим от нас выдавать ежемесячно, «на – гора», все больше и больше «палок» – протоколов и уголовных дел. В этом случае, не вякали бы они ничего лишнего супротив нас, своих защитников и кормильцев. Сказаны же эти нехорошие мною слова от сиюминутной обиды за несправедливые упрёки любимой жены. Говорю не ради красного словца, а положа руку на сердце, словно в час принятия воинской присяги перед строем…

      В светлый день новоселья я проснулся ни свет, ни заря. Поставил варить картошку, свеклу, морковку и яйца. В шесть часов, с утренним гимном, я уже принялся за нарезку салатов, как того и хотелось ещё за неделю до новоселья. Хоть я и мужик, признаюсь вам, как на исповеди у батюшки: нравится мне это занятие! Сидишь себе за кухонным столом, кромсаешь картошку, морковку, свеклу да яйца. Что можно нового рассказать о салатах «оливе», или «под шубой»? О них знает каждый взрослый. По времени, всего час уходит у меня на один салат. За три часа, пока сонная женушка вышла на кухню, я приготовил три салата. Затем сбегал в магазин за зеленью – луком, петрушкой и укропом. Еще дочки – цветочки не проснулись, а все салаты уже составлены в холодильник.