Истребитель брaтвы. Владимир Колычев

какой-то там Елисей. Жена красивая, детки чудесные... Это подкупало.

      – Значит, под колеса бросались?

      Бугай чутко уловил перемену в настроении Степана.

      – Ага, бросались, – кивнул он. – Да Толик подтвердит...

      – Подтвердит. Только не скоро... Плох твой Толик...

      – Чего так?

      – Утверждать не буду, но, похоже, перелом челюсти у него...

      Крепко Степан врезал здоровяку. Скула у того после удара вздулась – верный признак сломанной челюсти. Может, и переборщил Степан. Но нисколько не жалел об этом. Зачем нагрубил? Зачем девчонку в него швырнул? Таких идиотов учить надо. Чтобы в следующий раз умней были.

      – Да, перелом?.. А я думал, что ты, начальник, убил его... А у него всего лишь перелом... Хотя это, конечно, тоже не фонтан... Закурить можно?

      Степан пододвинул ему пачку сигарет. Бугай закурил. Он глубоко втягивал в себя дым, надолго задерживал его в легких. И при этом о чем-то напряженно думал. Никотин явно стимулировал мыслительный процесс.

      Сигарету он скурил почти до фильтра. Вдавил «бычок» в пепельницу. И посмотрел на Степана. Во взгляде откровенное злорадство. Что-то не очень хорошее он надумал.

      – А ведь ты, начальник, не прав, – выдал он. – Со всех сторон не прав...

      Не снизу вверх на Степана смотрит, а с высокой колокольни. Плечи расправлены, голова вздернута.

      – Не должен ты был Толику челюсть сносить...

      – Может быть, – не стал отрицать Степан.

      – Толик ведь пожаловаться может. Как бы это боком тебе не вышло...

      – Угрожаешь?

      – Нет, предупреждаю... Ты это, отпускай меня. Прямо сейчас. А я с Толиком дело улажу. С миром разойдемся...

      – Нет, – покачал головой Степан. – Я бы тебя, может, и отпустил. Но ты условия мне ставить начал. А я не люблю, когда мне условия ставят... В общем, побудешь в изоляторе, пока я во всем до конца не разберусь...

      Бугай поджал губы, на лицо набежала тень.

      – Смотри, как бы потом жалеть не пришлось...

      – Опять угрожаешь, – покачал головой Степан. – Зря...

      Он вызвал конвой. Избавил себя от присутствия гражданина Елисеева. Его отвели в «аквариум». И тут же велел привести к себе потерпевшего.

      У парня не было ни паспорта, ни каких-либо других документов. Его спрашивали, как зовут, но в ответ получали утробное мычание. Степан думал, это у него от стресса. Все-таки не слабо расшиб ему лицо бугай. Шишки под глазами, нос разбит, губы.

      Побои с него «сняли», самого мало-мальски привели в порядок. С ним уже можно было разговаривать.

      – Как зовут? – по-отечески строго спросил его Степан.

      – Иван, – отстраненно ответил парень.

      – И что ж ты, Иван, под колеса джипов бросаешься?

      – Я? Под колеса? – вяло возмутился паренек. – Да он сам под ноги мне...

      Степан внимательно наблюдал за ним. Жалкий у парня вид. Бледный, губы подрагивают, взгляд к полу прилип. Пожалуй, так и должен выглядеть тщедушный паренек после разговора на кулаках с крутым мужиком. Но его отрешенность не только от внутренних переживаний. Степан видел