Наркомутация. Владимир Колычев

Степан. – А предполагать мало, нужно еще и располагать, – сказал Степан. – Информацией располагать. Или лучше уликами. Желательно прямыми...

      – Значит, будем искать... – закивал Кулик. – Для начала нужно выяснить, пользовался он раньше услугами путан?

      – Говорил, не пользовался. Первый раз это у него, – вспомнил Эдик. – Может, врет?

      – Или вводит в заблуждение, – добавил Федот. – Надо будет пробить информацию на этот счет...

      – И я даже знаю как, – Степан с подначкой посмотрел на Кулика. – Через собутыльников гражданина Двупалого...

      – Намек понял... – Саня не скис, а, напротив, посвежел.

      – Я тоже, – не остался в стороне Эдик.

      – Сегодня вечерком к нему заглянете. Водочки выпьете, поговорите по душам. Я на вас надеюсь... А сейчас выясним еще один вопрос. Опять же насчет нашего «кучера». Не был ли он в сговоре с клофелинщиками? Уж больно все гладко – как по нотам – у него прошло...

      – Выясним, – кивнул Федот. – Сейчас с клофелинщиками поговорим. И все выясним...

      – Ты, Комов, займешься сутенером, – распорядился Степан. – А я с нашей «мадам» поговорю. Говорят, она томится в ожидании, о встрече со мной мечтает...

* * *

      «Мадам» молчала. Губы сведены в жесткую линию, взгляд остекленевший, устремлен куда-то в пустоту. Словно гранитное изваяние сидела она перед ним. Не шелохнется.

      – Мария Ильинична Пирогова, так? – спросил ее Степан.

      Женщина не ответила ни взглядом, ни жестом.

      – Как же так получилось, Мария Ильинична, что вы от сводничества опустились до банального разбоя. Или, наоборот, поднялись, а?..

      И снова в ответ тишина. Только волна презрения колыхнулась во взгляде.

      – Что, бизнес плохо идет? Девочки мало денюжек приносят? Решили на клофелинчик перейти?..

      – Когда будет адвокат?

      Ну вот, наконец снизошла до разговора с ментом. Честь ей за это и хвала!..

      – Адвокат будет, когда ваше дело возьмет в производство следователь...

      – Вот когда это будет, тогда и поговорим...

      Сказала и снова рот на замок. Еще крепче губы поджала. Героиню из себя строит.

      – Значит, будем молчать?

      Тишина в ответ. Накинула замок на роток. Но ведь если есть замок, то обязательно есть ключик. Или «фомка», которой можно снести этот замок.

      – Зря молчите, гражданка Пирогова, зря, – покачал головой Степан. – Ваш подельщик-то умней оказался. Я про гражданина Ковылкина говорю. Он молчать не стал. Все как на духу выложил. Рассказал, как вы его на дело подбили, как девочку свою на гражданина Двупалого натравили...

      Презрение в глазах «мадам» Пироговой только усилилось. И насмешка. Мол, давай, мент, заливай, все равно не поверю. Вроде как стреляная воробьиха.

      – Вы можете не сознаваться в содеянном, – разочарованно покачал головой Степан. – Это ваше право. Только учтите, на суде это вам зачтется, но со знаком «плюс». Годка три плюс к сроку...

      «Мадам» даже не шелохнулась. Взгляд снова устремлен куда-то в астральную пустоту.

      – Значит, по-хорошему разговора у нас не получается? – раздосадованно