Сирийский экспресс. Владимир Шигин

мост, носящий имя Ататюрка, что соединяет европейскую и азиатскую части Стамбула.

      – Говорят, что его проектировал и строил сын небезызвестного Керенского, – пояснил Почтареву заместитель командира по работе с личным составом.

      – Вот ведь жизнь устроена, у никудышного политика вдруг сын – талантливый инженер! – покачал головой Почтарев.

      – Посмотрите направо! – обратил внимание гостя Алексей Матюшкин. – Перед вами главная достопримечательность Стамбула – храм Святой Софии – великий памятник раннему христианству, обращенный ныне в мечеть Айя-Софию.

      – Где-где? – закрутил головой Почтарев. – Эта?

      И показал рукой на величественную мечеть.

      – Это знаменитая «Голубая мечеть», – с интонацией опытного гида пояснил зам по работе с личным составом. – София правее. Видите огромный розовый массив в окружении минаретов?

      Вглядываясь в проплывавшую мимо борта громаду сооружения, Почтарев утвердительно закивал.

      – Существует легенда, что, когда в 1798 году в Босфор вошла эскадра адмирала Ушакова, в Софийском соборе внезапно обвалилась штукатурка и на стенах проступили скорбные лики православных святых.

      – Эти минареты со своими хищными иглами, как неусыпная стража! – задумчиво высказался Почтарев, провожая взглядом Айя-Софию.

      – В принципе так оно и есть. София же строилась, как главный православный храм всей Византийской империи, так что как его ни переделывали и ни переименовывали, суть осталась неизменной, оттого и окружили минаретами. Кстати, вы читали роман Агаты Кристи «Убийство в Восточном экспрессе»?

      – Разумеется, читал!

      – Так вот, он написала этот роман, когда гостила в Стамбуле.

      – Возможно, «Экспресс» Агаты Кристи и ваш пересеклись именно в Стамбуле не случайно, – подумав, сказал Почтарев.

      – Вполне возможно, – кивнул Матюшкин и, сославшись на служебную необходимость, удалился в ходовую рубку.

      Над головой проплыл второй босфорский мост имени султана Фатиха.

      – Куда-то наш провожатый запропастился! Турки сегодня какие-то квелые! – подал голос старпом Марченко.

      Шубин глянул, действительно катер береговой обороны, резко сбавив обороты, остался далеко по корме.

      – Слева по пеленгу 208 судно резко меняет курс! – раздался в то же мгновение вскрик сигнальщика Киселева.

      – Право 15 градусов! – мгновенно отреагировал Шубин.

      Он выскочил на крыло мостика. Огромный контейнеровоз грязно-зеленого цвета под либерийским флагом откровенно выходил из своей полосы встречного движения и целил своим форштевнем прямо в борт БДК.

      – Может, рулевое управление заело? – подал голос Матюшкин, будто оправдывая капитана контейнеровоза. – В любом случае ступает в силу правило трех «д» – дай дорогу дураку!

      Шубин не ответил. Он неотрывно смотрел на форштевень контейнеровоза, под которым вскипала пенная волна. Судно явно набирало обороты. Сомнений быть