Сквозь объектив. Соня Фрейм

я никогда не теряла – что бы то ни было.

      Как одурманенная, там я бродила по улицам с раннего утра до позднего вечера, время от времени символически перекусывая. Здесь и дышалось будто легче, все менялось в одно мгновение. Я забывала свое имя, лицо и прошлое. Обретала непривычную, чудесную анонимность.

      Мы с Максом разошлись по параллельным реальностям. Пока он потерянно бежал за мной, шарахаясь ото всех со своим чемоданом, я двигалась в каком-то другом, только мне слышном ритме, уже зная свой путь.

      В наушниках играла Flunk «Queen of the Underground»:

      Girl of the underworld, where did you go?

      I heard you went with the undertow[4].

      Эти строки были пророчеством, которое скоро вступит в силу, но в тот момент я об этом еще не знала.

      Просто шла навстречу городу.

      Amsterdam Centraal. Вот мы и на вокзале. Отсюда начинаются все истории в европейских городах. Сходишь с поезда, и тебя втягивает в круговорот новой жизни. Я едва замечала Макса.

      При взгляде на знакомое небо и улицы внутри оживало редкое чувство, что радостей в жизни не счесть.

* * *

      – …А теперь прошу вас пройти в этот зал. Здесь представлены работы одного из самых известных голландских фотографов нашего времени – Хогарта. Свое творчество он представляет исключительно под фамилией, предпочитая скрывать имя от широкой публики…

      У гида был прекрасно поставленный голос, который раскатывался под высоким белым потолком фотогалереи, и каждое слово потом дрожало какое-то время в воздухе. Толпа туристов бодро прошествовала в абсолютно белое вытянутое помещение, где на стенах висели работы, расположенные с нарочитой асимметричностью. Все тут же рассосались по залу, иногда о чем-то переговариваясь вполголоса.

      Это была одна из галерей современного фотоискусства. Удачно присоединившись к англоязычной группе, состоящей в основном из восторженных японцев и китайцев, снимающих все на свои телефоны, мы проникались высокой культурой. Хотя с Максом это было сложновато, ибо он хаял все, что видел. Не из невежества или злобы, просто так уж он был устроен.

      Гид тем временем дошла до середины зала и продолжала свою ненавязчивую речь:

      – Снимки Хогарта – своего рода летопись Амстердама, и при анализе ранних фотографий можно увидеть незначительные, но интересные изменения в городе, неизбежно пришедшие вместе с течением времени. Его работы всегда представляли собой загадку современного фотоискусства. В каждой есть деталь, которую критики любовно окрестили «мозаикой вселенной». Его творческие решения приводят зрителя к ощущению познания некой абсолютной сути. Хогарт умеет извлекать из каждого образа миллионы смыслов, которые предназначены раскрыть нечто большее. Любая мелочь в его снимках поставлена на служение главной идее.

      Мы стояли напротив снимка пожелтевшего кленового листа, сквозь который просвечивало небо. По листу пробегали хрупкие прожилки, но казалось, что перед нами оптическая иллюзия. Чем дольше мы смотрели на снимок, тем отчетливее нам казалось, что по небу разошлись капилляры.

      – Как

4

Девушка из преисподней, куда ты ушла?

Я слышал, как ты исчезла с откатом прибоя.