Я стану Алиеной. Наталья Резанова

Попробуем…

      С первых же ударов Оливер почувствовал, что Селия не лжет – фехтовать она не умеет. Она не боялась оружия и не держалась за него как все женщины – эдак двумя пальчиками на отлете, вдобавок отличалась незаурядной физической силой. Но это было все. Их умение было несоизмеримо, а ведь он никогда не блистал на студенческих поединках. Как же она сумела зарубить четверых солдат, каждый из которых имел какой-никакой навык обращения с оружием?

      Но и здесь она не лгала.

      Когда он в четвертый (в счет убиенным солдатам, наверное) раз выбил меч из ее руки, она меланхолически, глядя вслед отлетевшему клинку, заметила:

      – Вот так. Чисто теоретически… Или если в морду дать – это мы всегда пожалуйста… Или вот так…

      Неожиданно кинувшись вбок, она поддала ему сапогом под колено так, что он не удержался и грохнулся на землю. Припоминая приемы школярских драк, попытался было ухватить ее за щиколотки и дернуть на себя, но допрежь дотянулся, она успела отскочить к своей котомке – и уже арбалет был нацелен ему в переносицу.

      – И был бы конец разговору, – подытожила она. – Тебя же предупреждали, что я подлая.

      Он сел, отряхиваясь:

      – У меня такое ощущение, будто ты разыграла всю эту фехтовальную сцену, независимо от развязки, только для того, чтобы не отвечать, куда мы едем.

      – Ощущение, ощущение… Чесноку поешь, может, пройдет.

      Но вопрос по-прежнему остался без ответа.

      Селия.

      Имя, по всей вероятности, настоящее.

      Возраст: не более двадцати.

      Происхождение: скорее всего, горожанка, откуда-то из-под Тримейна.

      Выказывает знания, несовместные с принадлежностью к женскому полу, за что обвинена в ведовстве и ереси.

      Убийца.

      Лгать умеет, но не любит.

      Едет неизвестно куда.

      Что, подозрительно звучит? А если на него самого такой же синодик составить?

      Оливер.

      Двадцать шесть лет.

      Дворянин.

      Бакалавр свободных искусств.

      Предлагали хлебное место на таможне, ибо на Юге дворяне подобной службой не брезгуют.

      Мнит себя историком – magistra vitae[3], знаете ли…

      Шатался по всей стране.

      Убийца.

      Едет неизвестно куда.

      Еще ведь гаже получается. Таких, как он, как называют? Перекати-поле? Это слишком вежливо. Рохля. Размазня. И он готов бежать за ней хоть на край света только потому, что она сказала: «Ты сильнее, чем кажешься»?

      Нет. Он крикнул: «Я за вас!» – прежде, чем ее увидел.

      Их встреча была предрешена. Он знал это за день до встречи.

      Если бы ее лошадь не захромала… что, скорее всего, спасло ей жизнь… Судьба придержала ее, сделав жертвой бедную Лину. А покуда она шла пешком и блуждала по болотам, он лишнюю неделю ожидал в деревне. Хотя никто его там не держал.

      Все правильно.

      С судьбой не спорят.

      Не каждому дано воочию увидеть свою судьбу. И тот, кому это выпало, обязан радостно принять ее.

      И полюбить.

      Вот слово

3

Учительница жизни (от латинской пословицы «История – учительница жизни»)