Черная царевна. Оксана Глазнева

вздохнула.

      – Лет семнадцать назад началось все. Царь Мирослав только год правил. Жену нашли ему из Лучезарска, свадьбу отыграли на весь мир, и тут царь слег. Болезнь страшная! Кровью харкал, гнил заживо. Врачей созывали со всего Края, да те только разводили руками. За неделю от царя – молодого и крепкого – одна тень осталась. Моя мамка среди сиделок была. Домой приходила – плакала. Говорила: «Молодой государь совсем мертвец, только молитвами жизнь в нем теплится».

      Маруся покачала головой.

      – Молодая царица не в себе от горя была. Да… Много о ней судачили. Говорили, что от большой любви она все учудила, да какая там любовь, когда женаты без году неделя? В Лучезарск возвращаться не хотела, вот что. Ежели бы Мирослав помер, царем бы его брат младший становился. Ее быстро батюшке с матушкой вернули бы, кому такое по нраву? Вот тогда она и удумала… – Маруся понизила голос, наклонилась к Наде. – Были в роду у Тамары-царицы чародеи и колдуны. Сама она силы такой не имела, но хранила черные книги. Когда стало ясно, что не жить царю, открыла она черные книги и вычитала, как его спасти. Когда смерть к кровати подошла, заслонила она супруга белым телом. Заклинания тайные прочитала и заключила с богом-мертвецом черный договор: вместо жизни мужа обещала своего первенца.

      Сиделка продолжала:

      – Через восемь месяцев родилась у царицы дочь. От чьего семени то дитя – поди узнай. Она уверяла, что родила до срока, потому как за мужем убивалась, да в городе шептали – от мертвеца понесла.

      Надя сжимала побелевшими пальцами простыни.

      – Царь, понятное дело, отдавать дочь богу-мертвецу не хотел. Жрецы сразу сказали, что надо девчонку в черную ночь в землю зарыть и сверху кровью черного петуха полить. Ну а царь – ни в какую. Говорит: «Если она нужна ему, пусть сам придет и заберет». Посадил девку в Черную башню, куда богам хода нет, и стал ждать, что все обойдется. Да только боги шутить не любят. С того дня начала руда из горы уходить, лес разросся, на южные берега нежить из моря полезла. Умные люди говорят царю: отдай Надьку ее суженому, а царь на своем стоит. Держит это отродье посреди города, а на простой люд ему плевать.

      Надя непослушными пальцами выводила вопрос:

      «Зачем она богу мертвых?»

      Маруся пожимала плечами.

      – Не наше то дело, девонька. Может, царская кровь на вкус сладка, а может, баба для утех нужна. Он хоть и бог, а в штанах-то мужик, да зазорно ему для такого дела простую девку брать.

      «Но вы же сказали, что она ему дочкой может быть?»

      Женщина покачала головой.

      – Эх, простая ты душа, девонька! Даже люди таким не гнушаются, хоть и след, а у богов иные законы: брат с сестрой детей родят и нет в том греха.

      Когда Маруся ушла, Надя долго сидела на кровати, вцепившись руками в простыни. И чем больше думала, тем больше ненавидела город и людей в нем.

      Бежать! Бежать из Варты!

      Бежать?

      Что будет с папой, если она не даст о себе знать? Весь город вздохнет с облегчением, но что будет с ним? Она, конечно, напишет письмо, что жива, когда доберется до соседнего города,