Фея с благими намерениями. Наталья Александрова

сказала Надежда, откусив бутерброд, – слезай, тебе тоже нужно снять стресс.

      Кот прыгнул с пенала на холодильник, а с холодильника – на стул, при этом чашки в буфете жалобно зазвенели – кот весил почти девять килограммов. Сразу же резко запахло растворителем.

      – Да, – злорадно сказала Надежда, – шерсть очень долго держит запах. Может, ванну примешь? С пеной…

      Кот посмотрел грустно, и Надежда устыдилась. Сан Саныч утверждал, что кот не только понимает человеческие слова, но также и шутки, и сарказм. Иногда Надежда думала, что муж прав.

      После кофе Надежда несколько успокоилась, только какой-то мелкий червячок точил душу – кто такой Кондратьев, кто такой Кондратьев… Наверно, все-таки с работы. Чтобы успокоиться, нужно позвонить Милке и все выяснить.

      Милка была давнишней приятельницей, когда-то они вместе работали, потом Милка уволилась, но связь с Надеждой не теряла. Более того, Милка была в курсе всех событий, случавшихся со всеми, кто когда-либо работал в их отделе, – кто с кем развелся, кто женился во второй раз, у кого родились дети, у кого уже внуки…

      Милка ответила сразу – она устроилась программистом-надомником, и телефон у нее стоял рядом на столе.

      – Привет, Надя, – обрадовалась Милка, – слушай, что скажу!

      – Да, – перебила Надежда, зная, что, если Милку не остановить, она может болтать до вечера, – я тоже кое-что узнала…

      – Что? – завопила Милка. – Так ты, выходит, уже в курсе этой ужасной истории?

      В ее голосе сквозило явное огорчение, ясно, что Милка надеялась изложить подруге свежую сплетню.

      – Да нет, – вздохнула Надежда, – мне позвонили, но толком ничего не сказали… Что там случилось с Алексеем…

      Она замялась, неудобно было признаваться, что совершенно не помнит, кто же такой этот Кондратьев.

      – Ой, Надя, это полный кошмар! – Надежда воочию увидела, как Милка всплеснула руками. – Значит, он решил жениться, представляешь?

      – И что? – недоуменно спросила Надежда.

      – А то, что невеста на двадцать пять лет его моложе! Такая тихая мышка, училка начальных классов! Ну, умная да красивая за него бы не пошла, сама понимаешь, ему пятьдесят два, и богатства никакого особенного не наблюдается.

      Надежда хмыкнула что-то неопределенное, давая понять Милке, что внимательно слушает.

      – И дело шло к свадьбе, он уже к ней переехал, в квартирку однокомнатную где-то в Сосновой Поляне или еще дальше, как вдруг обнаруживается у невесты папа.

      – Как это?

      – А так, он, понимаешь, их с матерью бросил, когда ей три года было, уехал в Сибирь или на Север, алиментов не слал, мать думала, что спился он там где-то или замерз под забором. Оказалось – нет, пил, правда, вроде бы даже сидел, но в перестройку очухался, дело свое организовал – не то у него рудники серебряные, не то золотые россыпи… – Милка сказала это глубоким хриплым голосом Высоцкого, – в общем, до того денег много, что решил уже о душе подумать, доброе дело какое-нибудь сделать. И тут ему в голову вступило,