Фея с благими намерениями. Наталья Александрова

с ним была очень кстати.

      – Да вот приехала, – проговорила Надежда жалобно. – А молодой человек меня не пускает, требует какое-то приглашение… – Она покосилась на строгого привратника.

      – Игорь Александрович, я же не знал, что дама с вами! – виновато забубнил тот.

      – То-то, не знал! – Игорь строго насупился. – А теперь знаешь! – Он сделал руку калачиком, Надежда поспешно вцепилась в его локоть и гордо проследовала мимо посрамленного стража.

      – А я тут, представляешь, первый раз! – щебетала она, с интересом оглядываясь по сторонам. – Услышала по радио об этом музее и решила посмотреть… знаешь ведь, как говорят – лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать…

      Не успев договорить эту фразу, Надежда растерянно замолчала. Потому что она увидела посреди холла, в который вошли они с Игорем, огромный унитаз. Самый настоящий унитаз, только раз в десять больше обычного, рассчитанный на какого-то великана.

      – Что это?! – испуганно проговорила она, вцепившись в локоть Игоря.

      – Это, Надя, памятник самому важному произведению современного искусства! – важно ответил ей Игорь. – Французский художник-авангардист Морис Дюшан в тысяча девятьсот семнадцатом году выставил в одном из парижских залов такой унитаз, и с этого все и началось! Ведущие искусствоведы нашего времени признали именно унитаз Дюшана самым значительным произведением современного искусства!

      – Да? – робко произнесла Надежда, искоса поглядывая на унитаз. – А я думала, Пикассо…

      – Ну, искусствоведам виднее! – Тут Игорь выпустил Надежду и бросился навстречу толстому бородачу: – Ника! Ты тоже здесь? Из Барселоны давно вернулся?

      Надежда не слишком расстроилась, потеряв своего спутника: теперь у нее были развязаны руки, и она могла осмотреть музей.

      Она, как уже сказано, находилась в холле первого этажа, в центре которого возвышался огромный унитаз, а в стороны от него расходились двери залов. В простенках между этими дверями были выведены золотыми буквами изречения деятелей культуры.

      «Жизнь коротка, искусство вечно», – прочитала Надежда первое изречение, под которым стояла подпись Гиппократа.

      С этим изречением Надежда согласилась, удивившись только тому, что автором его был не художник или композитор, а знаменитый врач древности.

      На другой стене она увидела совершенно другое высказывание:

      «Искусство – ничто, творчество – все! З. Адорно».

      Кто такой З. Адорно, Надежда не знала, но фраза показалась ей сомнительной.

      Но еще больше удивило ее третье изречение:

      «Творчество – значить, туфта, главное, чтобы в душе все кипело, как в чайнике».

      Под этой фразой стояла подпись Н. Собакин. Почему-то Надежда подумала, что это – тот самый бородатый толстяк, с которым сейчас увлеченно разговаривал Игорь. Она удивилась тому, что такое сомнительное и малограмотное высказывание выполнено золотыми буквами на полированном мраморе стен, но решила, что ничего не понимает в современном искусстве, и сунулась