Сказание о Старом Урале. Павел Северный

заметил врага, но не слишком встревожился: в воде рысь ему не опасна, да и слишком она далеко для прыжка.

      Рысь тоже оценила и силу и опыт противника. Такой дешево не продаст свою жизнь! Скаля зубы и как бы захлебнувшись от бессильной злости, рысь закашлялась с шипением и стала тоже лакать воду.

      Великан напился, не упуская врага из глаз, отфыркался, поскреб копытом речное дно, замычал и, гордо запрокинув голову, пошел мимо рыси в глубину заводи. Уже в русле Колвы он погрузился в воду и поплыл. Сильное течение сносило его к противоположному берегу, залитому солнцем. Река здесь была неширока.

      Иванко подождал, пока лось не выйдет на берег и не скроется в лесу. Потом поискал взглядом рысь, но хищница уже исчезла в кустах. Тогда Иванко берегом побежал к плотам. Задыхаясь на бегу, он видел, как бородатые мужики скатывают с берегового откоса плети стволов. Громыхая, они падали в воду, а здесь, уже на реке, женщины ловко цепляли их баграми и скрепляли в плоты. Иванко невольно залюбовался на эту слаженную работу…

      – Эй, чего рот разинул, как ворона в жару?

      От неожиданности Иванко чуть не присел. Увидев коренастого мужика, заросшего рыжей бородой, поклонился:

      – Здорово, добрый человек!

      – Почем знаешь, что добрый я? Здорово так здорово. Сказывай, кого в сем месте потерял?

      – В Чердынь иду. Видать, заплутался.

      – Крепость пошто понадобилась?

      – С Руси я.

      – Сиганул, стало быть?

      Несколько плотовщиков, мужчин и женщин, бросили работу и сгрудились вокруг чужого человека.

      – Сам из каких мест?

      – Из-под Костромы.

      – Аль тесновато стало на Волге-матушке?

      Иванко насупился.

      – Опричники Малютины вскорости всю православную Русь в разные стороны разгонят.

      – Понятней сказывай! – выкрикнула пожилая женщина.

      – Нишкни, баба! Слыхала, сбег человек из родного места. Понимать должна, что про свою беду чужакам сразу не скажешь.

      Подошел к Иванку седой одноглазый человек, осмотрел парня.

      – А ведь пришлец правду сказал, мужики. Лапти – костромского плетения.

      – Почем узнал, Денис?

      – Потому и узнал, что сам из костромского теста спечен.

      – Погляди-ка, измаялся как, сердечный! – пожалела беглеца пожилая.

      – Куда плоты станете плавить? – спросил Иванко у рыжебородого.

      – По первости в Чердынь, а уж там – в Каму. Строганова лес.

      – А вы чьи будете?

      – И мы – строгановские люди. Здесь, милок, по воле царя-батюшки всякий комар на любом болоте строгановский. И ты станешь их человеком. Для беглецов здеся они хозяева. Ты вот, к примеру, свою башку из одного хомута вытянул, а здеся сам же ее в другой всунешь. К Строгановым. Так-то, милок!

      – А опричнина у вас водится?

      – Этого нету. Но худого и без нее много. Ты нас не опасайся. Под стать тебе, недавно на строгановские земли пришли. Слава богу,