Привет, Америка!. Джеймс Грэм Баллард

уже, дорогой Орловский, – постаралась успокоить его Анна Саммерс. – Здесь ни туземцев, ни следов радиоактивности на сотни миль. Самое страшное – можем наткнуться на автомобиль, не более того.

      Риччи опустился на колени и зачерпнул горсть блестящих песчинок, поглядывая на следы Макнэра на дюне.

      – Потрясающе, Анна. Даже вблизи похоже на золото. Стоит сделать анализ – сегодня вечером мне на час понадобится спектрометр.

      Уэйн, следовавший за ними, оглянулся и увидел, что Штайнер машет ему рукой, показывая на город. Замысловатые цели капитана беспокоили Уэйна. Как только Анна Саммерс остановилась, чтобы вытряхнуть песок из обуви, он подскочил к ней и Риччи.

      – Уэйн! – Орловский схватил его за руку. – Ничего не трогай. Забыл, что в этом полушарии ты находишься нелегально?

      Уэйн со смехом вырвался из его хватки, впервые за долгое время почувствовав себя с главой экспедиции на равных.

      – Да ладно тебе, Грегор! Перед нами Америка!..

      Уэйн побежал вперед к огромным горам песка, засыпавшим портовый бассейн со стороны прибрежных улиц. Золотистая дюна, переливающаяся на солнце, напоминала изгиб груди, к теплу которой Уэйн с радостью припал.

      В течение следующих часов они совершили свой первый набег на пустой город – ощущения были пьянящие, но сбивали с толку. Уэйн устало плелся по душному, заполненному песком каньону, некогда представлявшему собой Седьмую авеню, и вскоре понял: если и есть в Америке улицы, усыпанные золотом, то точно не на Манхэттене. Застилавший весь город ковер из драгоценностей, о которых конкистадоры и мечтать не могли, оказался обманом зрения. Среди отдаленных выкриков матросов и звона бьющегося стекла витрин баров и магазинов Уэйн осознал, что находится посреди суровой дикой пустыни под лучами беспощадного солнца.

      Конечно, иллюзия сделала свое дело, оставив у всех неизгладимые впечатления от первого взора на берег Америки. Вместе с тем ослепительное сияние напоминало Уэйну о его заблуждениях. Он ожидал увидеть улицы, заставленные блестящими «фордами», «бьюиками» и «крайслерами», чей вычурный дизайн приглянулся ему в старых журналах, – настоящие символы скорости и стиля Штатов, главные виновники энергетического кризиса. Однако трехметровые дюны доходили до вторых этажей офисных зданий. Солнце разрушило половину Аппалачских гор, просыпавшихся камнем и песком на улицы городов. Дорожные знаки и светофоры торчали из песка ржавой порослью, старые телефонные линии провисли, отмечая края пешеходного лабиринта. Во впадинах меж дюнами, будто подземные пещеры, виднелись входные двери баров и ювелирных магазинов.

      Тяжело ступая по Бродвею, Уэйн проходил мимо безмолвных фасадов отелей и театров. В центре Таймс-сквер десятиметровый цереус, кактус-гигант, протягивал свои внушительные конечности к раскаленному небу, как часовой, охраняющий вход в пустынный заповедник. Заросли полыни свисали с ржавеющих неоновых вывесок – весь Манхэттен