Снайперы Сталинграда. Владимир Першанин

загремев, покатился по камням и, зацепившись сошками за арматурный прут, повис стволом вверх. Из дота, обозлившись, снова взялись за русского снайпера. Тем временем трое оставшихся в живых моряков с катера выбрели в прибрежные кусты, где их подхватили бойцы Палехи и повели в блиндаж.

      – Был катер и нет его, – обжигаясь, пил горячий чай машинист в обгоревшей спецовке и перевязанными руками. – И капитана тоже нет. Тридцать лет по Волге и Каспию ходил. Все, отплавался наш капитан.

      Пришла Зоя, сменила повязку одному из раненых моряков. Следом явился старший лейтенант Орлов, подвыпивший и раздраженный:

      – Сидите? Катер у вас под носом на дно пустили. Как в тире, очередями дырявили, пока вы здесь лапу сосали. А ты, снайпер хренов? Для чего тебя держим? Да еще на медаль представили.

      – Товарищ лейтенант, – не обращая внимания на выкрики Орлова, козырнул Палехе посыльный, – там в кустах еще одного моряка нашли.

      – Живой?

      – Нет, мертвый.

      – Ну вот, еще один погибший. Попрятались по норам, никакой активности. Я…

      – Иди-ка ты к себе, Юрий Семенович, – тихо посоветовал Василий Палеха. – Дай нам погибших похоронить. Успокоимся, решим, что дальше делать.

      – А что решать и рассусоливать? Воевать надо. Читал, как гвардейцы сражаются? Ни днем, ни ночью фашистам покоя не дают. Ночью подползли и блиндаж взорвали, целый взвод накрыли.

      – Так мы же не гвардейцы, – стругая ножом прутик, грустно сообщил Василий Васильевич. – Как умеем, так и воюем. Куда уж нам фашистский взвод одним махом накрыть или там шапками закидать.

      – Умничаешь, Палеха? Забыть не можешь, как в больших начальниках ходил?

      – Иди-ка проспись, Юрий Семенович. Несешь сам не знаешь что.

      – Думаешь, если батальоном когда-то командовал, то теперь на меня наплевать? Я тебя…

      – Что меня? – отбросил прут в сторону Палеха.

      Чувствуя, что подвыпивший командир роты ввязывается в позорную склоку, Зоя поспешно тянула его из блиндажа. Знала, что Палеха куда опытнее свежеиспеченного ротного и все решит как надо. На выходе обернулась к Ермакову:

      – Как нога, Андрей?

      – Ничего, хожу потихоньку.

      – Если потихоньку, то мышца воспалена. Приходи, гляну. Может, в санчасть надо обратиться.

      – Какая санчасть! – буркнул в дверях лейтенант Орлов. – У него специальное задание от командира батальона. Или отсидеться хочешь? Я трусов у себя не потерплю. Восьмая рота всегда впереди.

      Потом глянул по очереди на Андрея и Зою. Ничего не сказал, но погрозил кулаком:

      – Смотрите у меня! Вижу, скучаете друг без друга? Ну-ну, доиграетесь…

      – Иди… не устраивай сцены, Отелло хренов, – подтолкнула она Орлова.

      А с левого берега, спустя час, скупо отстрелялась дивизионная батарея 122-миллиметровых гаубиц. Выпустили три пристрелочных снаряда и восемь фугасов по цели. 20-килограммовые снаряды поднимали фонтаны земли и битого кирпича. Грохоту