Тостуемый пьет до дна. Георгий Данелия

танец, я подпрыгнул и упал на колени. Потом снял тюбетейку и обошел зрителей. Набрал полную тюбетейку мелочи (а кто-то даже бумажный рубль положил) и отнес маме:

      – На! Не влезай в долги!

      Мама очень огорчилась:

      – Не делай так больше никогда. Ты нас с папой этим позоришь.

      А потом, сильно хромая, она ходила по кораблю, выясняла – кто сколько дал, и раздавала деньги. Мне было обидно. Я понимал, что мама поступает очень глупо – я так старался ей помочь не залезать в долги, даже коленки содрал, а она все пускает на ветер!

      Но я промолчал: зачем спорить с женщиной, у которой болит нога.

      О, соле мио!

      Из Волгограда мы полетели в Грузию, в Тбилиси, и там нами занялись мои друзья. На пятый день, когда после очередного застолья на пресс-конференции Аллегру спросили, как ей понравилась Грузия, она сказала, что Грузия очень красивая страна, очень красивые люди и вкусная еда. Но они так долго сидят за столом, «что у нее сейчас очень болеть ее жопа». (Изучение живого языка принесло свои плоды.)

      На следующий день мы уклонились от приглашений и на двух машинах поехали в Мцхети, показать гостям старинный грузинский монастырь Джвари (это о нем писал Лермонтов в поэме «Мцыри») и другие памятники архитектуры. Когда всё осмотрели, я решил угостить гостей хинкали. И мы повели их в ресторанчик «Над Курой», который славился своими хинкали (грузинские большие пельмени). Пришли – а там пусто. Ни одного человека, только унылый официант.

      – Хинкали нет и не будет. Повара посадили, – печально сообщил он.

      И мы поехали дальше – вверх по течению Арагви по Военно-Грузинской дороге в городок Жинвали. Но там, в ресторане, тоже никого не было, тоже повара посадили.

      Я предложил пойти на рынок, купить сыр, зелень, горячий хлеб и поесть где-нибудь на пленэре.

      – Как сыр, зелень? – возмутился Агаджанов. – Едем в Пасанаури, там тоже умеют хинкали готовить. Обещали хинкали – надо угостить хинкали! Они гости!

      (Карлен был родом из Тбилиси и правила гостеприимства знал.)

      И мы поехали в Пасанаури. Подъезжаем к ресторанчику, слышим пение.

      ^{Помощник повара}

      В маленьком зале за столом, украшенным кувшинами с вином и большим блюдом хинкали, сидела мужская компания, человек пять, в рубашках, без пиджаков. Мужчины пели грузинскую плясовую и хлопали в такт, а перед ними выплясывал лезгинку толстый, лысый мужик лет пятидесяти, в красной рубашке навыпуск и с кувшином на голове.

      Мы сели в углу за столик, подозвали официанта и попросили принести хинкали.

      – Сыр, зелень, хлеб и шпроты – принесу, а хинкали нет, – официант вздохнул. – Кухня не работает.

      – Как не работает?! – вспылил Агаджанов. – А это что?! – он показал на соседний стол. – Шпроты?!

      – То, что на том столе, повар еще утром приготовил. Пока милиция не пришла, – официант снова вздохнул.

      – Что, и у вас повара посадили? – спросил я.

      – Пока нет. Пока торгуются, – тихо сказал официант, кивнув на компанию.

      Тут