Спартанец: Спартанец. Великий царь. Удар в сердце. Алексей Живой

Гимнопедиях победишь.

      – Нет, – кисло улыбнулся Тимофей, – тогда мы уже будем сфереями[51], и у нас будут другие заботы.

      Услышав, что своей победой он лишил всех возможности выиграть в следующий раз, Тарас развел руками: мол, «извините, так получилось». Слушая эти разговоры, Деметрий еле сдерживался и даже отошел в сторону, не выдержав, так его душила ярость. А Элой, словно не замечая этого, сказал:

      – Я горжусь тобой, Гисандр! Ты один из лучших в нашем лагере. Сам царь Леонид сказал мне об этом.

      – Повезло тебе на этих Гимнопедиях, – добавил Архелон, когда они уже бодрым шагом направились к гимнасию, и, посмотрев в спину шедшего в нескольких метрах впереди командира агелы, добавил вполголоса: – Но Деметрий тебе этого не забудет. Он собирался выиграть соревнования и всем рассказывал, что станет победителем. Его отец специально ездил к дельфийскому оракулу за прорицанием насчет победы своего сына в Гимнопедиях.

      – И что? – не понял Тарас.

      – Оракул дал утвердительный ответ, но прорицание не сбылось, – закончил Архелон, – и теперь он во всем будет винить тебя.

      – Да ладно, – отмахнулся Тарас, – подумаешь, соревнования проиграл. С кем не бывает.

      Архелон как-то странно посмотрел на Тараса, но промолчал, не найдя, что можно добавить к сказанному.

      В этот вечер Тарас не искал встречи с Еленой, хотя девушки продолжали жить в соседнем гимнасии. Он слишком устал и после очередной порции почестей перед строем отправился спать, ничуть не беспокоясь о завтрашнем дне. Ведь предстояли скачки, в которых никто из эфебов не участвовал. А значит, ожидался перерыв. Нужно было набраться сил перед двухдневным танцевальным марафоном, которым завершались Гимнопедии.

      Выспался Тарас хорошо и с удовольствием спал бы дальше, но наутро всех и даже победителя погнали на дромос заниматься гимнастикой. Никакой халявы не наблюдалось. Никто не собирался предоставлять им целый день для того, чтобы отлеживать бока. Впрочем, пару часов отдыха им все же дали после завтрака и водных процедур. А потом разрешили надеть гиматий и отправили опять на Хорос, где они весь остаток дня наблюдали за скачками квадриг – колесниц, запряженных четырьмя конями.

      И все-таки это был отдых. Они сидели на каменных скамьях верхнего яруса и глазели вместе со всей толпой спартиатов на стадион, где бешеным галопом проносились взмыленные лошади. Народ по обыкновению орал и свистел.

      – Смотри, – вдруг указал на одну из колесниц Эгор, сидевший рядом, – ею управляет женщина.

      – Словно сама легендарная Киниска[52], – кивнул Тарас, решив щегольнуть единственным фактом, который он случайно вычитал про знаменитых спартанок еще в прошлой жизни.

      – Кто? – не понял Эгор.

      – Ну та самая спартанка, дочь царя Архидама, единственная женщина, которая победила на Олимпийских играх, выставив на скачках свою колесницу, – пояснил своему другу Тарас, радуясь, что хоть в чем-то смог

51

Сферей – это недавний эфеб, признанный совершеннолетним и «зачисленный» в состав взрослых мужчин Спарты. Он имеет право жениться, жить своим домом, принимать участие в сесситиях и войнах наравне с опытными воинами.

52

Тарас ошибся. У царя Архидама действительно была дочь по имени Киниска, которая с большой страстью предавалась олимпийским состязаниям. Она была первой женщиной, которая специально содержала лошадей, подготовленных к скачкам на олимпиаде, и первая из женщин одержала победу на олимпийских играх, выставив там свою колесницу. Тем самым она снискала себе большую славу во всей Греции. Но произошло это гораздо позже описываемых событий. Спартанский царь Архидам Второй, из рода Эврипонтидов, правил с 469 по 427 год до н. э.