Воздействие. Часть 1. Антон Стадницкий

узно запрыгнула на крышу стоящей перед ней легковушки. Потом соскочила обратно на серый от слоя пыли асфальт и потрусила к нашему отряду, не прекращая верещать. Существо, которое мы между собой привыкли называть собакой, торопилось поужинать.

      На заброшенной вечерней улице, лишённой привычного электрического освещения, в окружении полуразрушенных высотных домов и брошенных автомобилей… даже во всём этом апокалиптическом антураже, кошмарное существо всё равно выглядело жутким гротеском, ещё больше обостряя чувство какой-то неуместности, абсурдности происходящего. Такого монстра попросту не должно быть.

      Но вот же он, бежит к нам, торопится.

      – Отряд, собака на десять часов, всем приготовиться, – моя команда прозвучала негромко, но все бойцы её услышали и начали выполнять.

      Собственно, на собаку, четвероногого друга человека, монстр не похож вовсе, но называть, чтобы в дальнейшем как-то обозначать, существо было нужно – Тварей много, все они разные. Вот и случалось, что получали пришельцы имена земных существ, становясь слонами, пауками или, вот как этот урод – собаками.

      Трёхметровое бочкообразное тело на гибких суставчатых лапах, бугристый уродливый конус на том месте, где у обычной, земной собаки бывает голова, короткая жёсткая шерсть с красноватым отливом, дикий ор с частыми перерывами, отдаленно похожий на собачье тявканье. Так почему бы и не собака.

      Тем более, перепутать в разговоре пришлую Тварь с земной собакой стало почти невозможно – большинство лающих, да и мяукающих друзей человека монстры выловили и сожрали ещё в первые месяцы Вторжения. Единственная настоящая, земная собака, которую я видел за последний год – это одноухий доберман с уродливым шрамом через всю спину, с недавних пор обитающий у нас на базе. Животное, умудрившееся как-то выживать всё это время в городе, разведчики с месяц назад подобрали в руинах торгового центра. Героическую псину назвали Казбеком, поставили на продуктовое довольствие и определили на складскую службу, давить обнаглевших крыс, которых за последнее время развелось великое множество.

      А еще пришельцы умели то, что в сказочных довоенных историях часто называлось волшебством или магией. Полтора года выживания на собственной планете без надежды на будущее разучили людей верить в сказки и волшебство. Возможно, именно из-за этого, те невероятные в первое время и ставшие привычными по его прошествии, чудеса, люди стали называть просто и обыденно – воздействие.

      Отвратительное существо только показалась из-за своего укрытия, а мы уже начали действовать, развернувшись в боевой строй. Наш маленький отряд не был предназначен для серьезного сражения. В общем, мы – это скорее мобильное подразделение для разведки местности, с целью поиска полезностей для их дальнейшей экспроприации, а в этот раз я вёл свою группу к складским комплексам, расположенным в двух десятках километров от базы и по возможности мы должны были избегать вот таких встреч. Но дать отпор Твари, пусть даже такой непростой в бою, как собака, наш маленький отряд готов всегда.

      Немного досадно, что отряд не смог обнаружить опасность заранее – тогда пришельца можно было обойти, не потревожив или уничтожить с меньшим риском. Но такая ошибка была вполне простительна – поисковиком в этот рейд с нами шла совсем молодая девушка, почти девчонка. Способности к поиску у неё только начали проявляться, а найти Тварь такого небольшого размера, да ещё на ходу, всегда не просто, даже специалисту со стажем. В бою же задачей Светланы была отслеживание других угроз, кроме атакующей Твари. На шум схватки могли явиться нежелательные гости и тогда тактику боя пришлось бы спешно перестраивать.

      Страха не было. Нет, конечно… в самые первые месяцы страшно было, всегда и везде. Страх тогда стал моей второй натурой. Он чувствовался во рту высохшей жвачкой, заползал за спину липкими ручейками пота, настукивал в груди тревожный ритм. Он тогда крепко засел, и не только во мне – он клещами вцепился в каждого выжившего и не спешил отпускать.

      А потом страх взял и пропал. Наверное, я просто устал бояться. Страх пропал, сначала уступив место тупому равнодушию, даже обречённости и выживать приходилось только на инстинкте самосохранения. Теперь, когда я стал намного опытнее и действовал уже не один, мрачная обречённость сменилось чувством общего дела и спокойным расчётом, чётким пониманием ситуации – есть враг, сильный и опасный, его нужно уничтожить быстро и с минимальным риском.

      Успех любого боя, даже такого очевидного на итог, всегда зависит от слаженных действий всех бойцов, и я с удовлетворением отметил, что каждый участник группы уже начал подготовку для выполнения своей роли. Мне понадобился миг на то, чтобы смахнуть пот со лба, ещё полсекунды для того, чтобы встать в уже привычную стойку для боя и приготовиться к обороне.

      При опасности рука уже не тянется к оружию, висящему за спиной. За последнее время я совершенно отвык полагаться на огнестрел. Всё дело в том, что оружие нанести сколько-нибудь ощутимый урон Твари не смогло бы при всём желании, вывести из строя малоуязвимого монстра с помощью ручного стрелкового оружия крайне сложно, пули не пробивали прочные покровы. Да и шуметь в городе было смертельно опасно