Почти серьезно. Юрий Никулин

собрал вокруг себя немало талантливых молодых людей. Многие потом стали профессиональными артистами и режиссерами.

      Время от времени студия давала спектакли, разъезжая по области. Главное, на чем держалась студия, – дисциплина. За первое опоздание давали выговор, за второе – исключали из студии.

      Занимаясь у Воинова, я продолжал готовиться в театральную студию при Камерном театре. Последняя надежда получить специальное театральное образование.

      Во все вузы и студии Москвы, куда только мог успеть, я держал все лето экзамены. Только в училище МХАТа не рискнул подать заявление, хотя и помнил рассказ Сергея Образцова, когда он делился на вечере в ЦДРИ своими взглядами на искусство, жизнь. Он, например, говоря об актерском везении, вспомнил о том, как поступал в студию МХАТа.

      Председатель приемной комиссии В. И. Немирович-Данченко иронически спросил его во время экзамена:

      – Молодой человек, а сколько вам годов?

      Растерявшийся Образцов выпалил:

      – Двадцать один лет.

      – Приняли меня, – рассказывал Сергей Владимирович, – как остроумного, находчивого, потому что вся комиссия засмеялась. А я ведь и не помышлял об этом. Актерское везение. У каждого артиста есть свой коэффициент актерского счастья.

      Мама продолжала работать на «Скорой помощи». Отец писал репризы, фельетоны, частушки. Я получал иждивенческую карточку. Студия Воинова не только не считалась местом работы или учебы, но даже справки о том, что я занят делом, не имела права выдать, не говоря уже об обеспечении меня продовольственной карточкой.

      Как жить дальше? Может быть, поступить в педагогический институт? Поскольку среди моих родных были педагоги, я серьезно подумывал об этом. А может быть, пойти работать? Но куда? Ведь никакой гражданской специальности у меня нет. С таким настроением я отправился в райотдел милиции, куда меня вызвали повесткой.

      – Что же вы, товарищ Никулин, – укоризненно выговаривал мне пожилой капитан, – демобилизовались в мае, сейчас сентябрь, а вы до сих пор нигде не работаете? Получаете иждивенческую карточку. Чем вы занимаетесь?

      – Да вот поступал учиться, не вышло. Не принимают меня нигде. Сейчас снова пробую.

      – Как так не принимают?

      – Вот так и не принимают, – ответил я с огорчением.

      – А чего думать. Идите к нам учиться. У вас среднее образование, вы член партии, фронтовик. Нам такие люди нужны, – предложил капитан, которому я, видимо, понравился. – У нас хорошо. Будете получать карточку, выдадут вам форму. Если нужно – у вас же одна комнатка на троих, – жильем поможем. У нас, в милиции, много интересной работы. Подумайте, а?

      Вышел на улицу, и у меня промелькнула мысль: «А что, если, верно, пойти в милицию?..»

      С чего начинаются клоуны

      Будьте самоучками, не ждите, пока вас научит жизнь.

Станислав Ежи Лец

«Вечерка» помогла

      Обычно мы с отцом покупали газету «Вечерняя Москва» в киоске на Елоховской площади.