Блондинка и брюнетка в поисках приключений. Маша Царева

умыть лицо. Между делом он упомянул, что его смена подошла к концу, а его квартира находится в нескольких кварталах от бара. Уверена ли Брюнетка в том, что она сможет добраться домой самостоятельно? Сейчас такое время… А вдруг на нее нападут в подъезде? А вдруг ее ограбит таксист? Глядя в его полные участия темные глаза, Брюнетка растаяла и, пораскинув мозгами, решила, что будет правильным принять его предложение и отоспаться у него дома.

      Уснуть ей не удалось до половины седьмого утра, потому что двойник Джонни Деппа оказался неутомимым сексуальным маньяком, на которого не действовали жалостливые аргументы типа «болит голова» или «сейчас стошнит». И сначала ей это даже нравилось… Но потом пришлось запереться в ванной, прихватив с собой одеяло, и уснуть на полу под душераздирающий стук в дверь.

      Утром она не узнала себя в зеркале. Выглядела Брюнетка лет на тридцать пять (в лучшем случае). Под ее глазами залегли тени, нос почему-то покраснел и распух, шея не поворачивалась, губы были белыми и сухими. Джонни Депп вел себя самым что ни на есть оскорбительным образом: он удивленно посматривал на нее и, казалось, не мог понять, как его угораздило притащить такую жуткую бабу к себе домой. Он все пытался деликатно выспросить, сколько они выпили и не было ли на ней парика. В итоге она послала его ко всем чертям, съела единственное яйцо, найденное в холостяцком холодильнике, и поспешила на работу.

      Весь ужас ситуации состоял в том, что у Брюнетки была не стационарная работа в каком-нибудь уютном офисе. Нет, ее должность называлась – «консультант по косметике». Ее работа состояла в том, чтобы переходить из одного офисного центра в другой с сумками наперевес и докучать мирно работающим женщинам предложениями приобрести помаду или тушь. Иногда ее гнали взашей, да еще с такими презрительными ухмылками, что Брюнетка чувствовала себя чуть ли не уличной попрошайкой. Но иногда скучающие офисные девушки затаскивали ее в свободную комнату и с энтузиазмом принимались потрошить ее сумки. С каждой проданной помады Брюнетке полагался процент.

      – Станция Шаболовская! – объявил безликий голос с металлическими нотками, и живой волной мрачных пассажиров Брюнетку вынесло из вагона.

      На улице была такая погода, что ей срочно захотелось обратно в метро. Поправив на плече сумку, она устремилась в сторону Телецентра.

      Все-таки везение – странная штука. Если бы не похмелье, то этот пасмурный день можно было бы считать очень даже удачным. Знакомая Брюнетки, недавно устроившаяся младшим редактором в какую-то телепрограмму, сказала, стукнув себя кулачком по лбу:

      – Что ты, Мира, в самом деле, маешься по офисным центрам, где на тебя как на прокаженную смотрят! Приходи к нам, на телевидение. Вот где полная расслабуха. Беготня начинается только перед эфиром, все остальное время люди слоняются по кабинетам, раскладывают компьютерные пасьянсы и по пять раз бегают пить кофе в буфет. Да телевизионные скучающие бабы с руками твою косметику оторвут. План перевыполнишь, денег заработаешь.

      И