Феномен игры. Вадим Демчог

развития ещё глубже, вы всё с большей и большей радостью будете возвращаться на Сцену. А ещё чуть позже будете сознательно искать как можно более заплеванную базарную площадь, чтобы выкатиться на неё и, испытывая на прочность своё назревающее мастерство, искусно фокусируя энергию смотрящего пространства, будете прилюдно совершать т. н. возгонку, превращая Энергию глаз в Золото их осознанности. Вы будете называть это Факелом TORUS(а), но об этом ближе к финалу.

      В общем, книга эта ни каким боком не касается поверхностных вещей – того, что принято называть духовностью, или чего-либо подобного. Она не уживется на одной полке с книгами Экхарта Толле, например, и иже с ним, и лучше сбросит эту духовную патоку вниз, как мерзавец-кукушонок сбрасывает яйца своих братьев со злорадно-самодовольной улыбкой, чтобы распахнуть свой прожорливый желтый рот для вашего внимания и подачек.

      В общем, книга эта касается только самого фундаментального – игры в любые способы объяснить, подчинить, и хоть как-то оседлать фантастическую неопределенность Театра Реальности. Касается только мотивов и природы этих способов. Природы того, как они, эти игры (например, в духовность или бездуховность) возникают, как достигают пика своего развития, при каких обстоятельствах исчерпывают себя и как аннигилируют за ненадобностью, причем ни на мгновение не оставляя сцену пустой. И почему ни на мгновение не оставляя пустой? – спросит кто-то. А подумайте – отвечу я. Отложите книгу и подумайте.

      Ведь несмотря на то, что книга эта прошита целой кучей революционных идей и ответов на самые насущные вопросы человечества, искать их в ней совершенно бессмысленно. И где же здесь, – продолжит недоумевать кто-то из вас – логика?

      И при этом слове я тем же самым жестом, опять, очень медленно, достану из-за ремня свой черный Walther PPK… или на чем мы там остановились, Браунинг Hi-Power, и тихо, в стиле Клинта Иствуда (через каждые 5 секунд слово) поцежу сквозь зубы: «Просто они так хитро зашифрованы, детка, что отыскать их сможет только тот, кто готов. Уж извини». И это совсем даже не кокетство. Или чуть иначе – это больше, чем кокетство.

      В общем, при всем своем желании, эта книга не сможет быть хорошей. Не сможет понравиться всем. Но только тем, кто уже готов признать, что мир фатально соткан из игровых моделей; что играть он будет во что угодно, с кем угодно, как угодно долго, и обязательно – по экспоненте; что жизнь можно потратить на несметное количество сценариев, убеждений, трактовок, и все они будут правильны, и в высшей степени честны, искренни и убедительны; что на сцене Театра жизни можно разыграть любую постановку, в любом жанре – трагедию, комедию, драму, мелодраму, фарс, фантасмагорию, гиньоль, и пр. пр. пр… и зритель всегда будет оглушать вас аплодисментами и забрасывать цветами. И ему (Зрителю) совершенно плевать какой пьесой вы развлечете его сегодня, завтра, послезавтра, или через 100 000 лет. Ему важна не сама пьеса (не её жанр, смысл, философия или сюжет). Ему важно только одно – ЧТО?

      Навигационный