Звезды над болотом. Валентин Пикуль

кто? – спросил наконец столь резко, словно пальцем под ребро ткнул.

      – Я? – испугался Стесняев.

      – Да, вот ты.

      – Рази не изволите знать меня, Тимофей Акимыч?

      – Не изволю всех в городе знать.

      – При акцизе состою, четырнадцатого класса чиновник…

      Горкушин подумал о чем-то, шевеля плоскими пальцами.

      – А в первом-то классе кто по «Табели о рангах»?

      – Великий канцлер империи! – пояснил Стесняев.

      – Ну а ты, мозгляк, еще в четырнадцатом шевелишься?

      – Шевелюсь.

      – Далеко тебе, чай, до канцлера? – подмигнул ему Горкушин.

      – У-у-у-у, – провыл Стесняев, закрывая глаза.

      – Ну, вот, – придержал его старик. – Хочешь, предреку тебе? Так и сдохнешь в состоянии мизерном. А в канцлерах тебе не бывать…

      Горкушин достал бутыль с пахучим ромом норвежским, рука его вздрагивала, когда разливал по стаканам:

      – Пей!

      – Благодарствую на угощении. Не потребляю-с.

      – Врешь! – не поверил купец, кося кровавым глазом.

      – Вот свят! – скоренько покрестился Стесняев. – Ежели што, так у начальства обо мне спросите.

      – Все пьют, – глухо буркнул Горкушин. – Потому как место здесь нехорошее… гиблое. Одно слово – тайбола! [3]

      И, пожевав тонкими злыми губами, Горкушин сам выпил. Кашлянул густо, глянул просветленно:

      – Видал?… Видал, говорю, как тушили? Пока сам исправник не прибежал, никто и ведра в руки не взял – рады, что богатый человек горит. А ты – молодец: бескорыстен ты! – И, помолчав, затем Горкушин добавил: – И глуп ты, наверное. Иначе зачем же так за чужое-то добро в полымя бросаться?… А ты и вправду не пьешь или привираешь?

      Стесняев объяснил ему свое трезвое житие:

      – Для прилику, ежели в гостях… А так – ни-ни!

      – Шабаш тогда! – И купец прихлопнул пробку в бутыли. – Мне трезвый конторщик нужен… Ша! – властно остановил он Стесняева. – Место у меня хорошее, не воруй только.

      – Да я… Фейкимыч, позвольте…

      – Что?

      – Заметить хочу…

      – Заметь!

      – Начальство дорожит мною.

      – Так.

      – А посему…

      – Что посему? Не так-то уж и дорог ты с потрохами вместе. Однако – прав: без деньги и чирей не вскочит.

      – Это верно, – засветился лицом Стесняев. – Где уж ему без денег вскочить? А человеку – тем более… Только никак не могу цареву службу оставить.

      – Эх, дурак… ну и дурак! – загрохотал Горкушин. – Ты, балбесина, на царской службе состоя, царя никогда не повидаешь. На моей же службе меня ежечасно во плоти узришь… Сколько тебе царь жалованья-то кидает сверху? Ну-ка, сознайся…

      – Все шесть рублей, – сознался Стесняев.

      – Ха! А я тебе четвертной в месяц кладу. Что, мало? Ежели в омморок падать станешь сейчас от радости, так вот – лавка слева. Кидайся на нее сразу.

      ………………………………………………………………………………………

      Когда

3

Тайбола – местное название притундровой полосы, болотного редколесья, переходящего в просторы тундры.