Сердце Мира. Генри Хаггард

гор между городками Пиауалько и Тиапа. Мой отец был наследственным касиком всей этой области; индейцы его очень любили. Когда я был еще ребенком лет девяти, в стране возникли волнения. Я не понимал тогда их причины или забыл обстоятельства, их вызвавшие. Случались они нередко, и надо думать, что причиной был какой-нибудь налог, несправедливо наложенный на индейцев мексиканским правительством. Отец мой отказался платить налог, к нам явился отряд конных солдат, некоторых из нас перебили, а других, главным образом женщин и детей, увели с собой.

      На следующий день мне пришлось быть свидетелем того, как они посадили моего отца в яму; направив на него дула нескольких ружей, мексиканцы требовали, чтобы он открыл им какую-то тайну. На это он попросил только поскорее его пристрелить, так как ему очень надоели москиты. Но они не убили его и опять отвели в тюрьму; меня ночью привел к отцу один священник, тоже по имени Игнасио, наш близкий родственник. Я помню, что в комнате была нестерпимая жара, а за дверью пьяные мексиканцы кричали, что надо перевешать всех индейских собак. Священник тихо исповедал моего отца в углу, а потом велел приблизиться и мне. Обняв мою голову, отец что-то надел мне на шею, но только на несколько мгновений; он тотчас снял этот предмет и; передавая священнику на хранение, заметил:

      – Когда мальчик подрастет, отдай ему и сообщи что надо.

      Я больше не видел своего отца. На следующий день его расстреляли. После этого моя мать переселилась вместе с отцом Игнасио в небольшой городок Тиапа, где был его приход. От горя мать скоро умерла, и мы остались жить вдвоем в большом хорошем доме почти на берегу вечно клокочущей каменистой речки. И теперь ничего хорошего нельзя сказать про Тиапа, а тогда в нем жили, кажется, одни только разбойники; они были такие тяжкие грешники, что мой дядя часто не соглашался дать им отпущение грехов, даже перед смертью. Пути сообщения по большей части были очень плохими, и мы жили точно отрешенные от мира. Воспитание я получил довольно хорошее, благодаря отцу Игнасио, который сообщил мне все, что знал. Достигнув пятнадцати лет, я возымел неожиданное желание сделаться священником – и вот по какому случаю. В нашем городке случилось убийство, были зарезаны три странствующих торговца и сопровождавший их мальчик. Убийство было зверское, все знали виновных, но они были на свободе, так как поделились с властями частью добычи. Дядя мой в ближайшее воскресенье произнес в церкви проповедь на тему «не убий» и говорил так горячо, так убедительно и искренне, что большая часть молящихся заливалась слезами. Перед тем я видел убийство мальчика и вдруг понял, что всех нас ожидает смерть, что свет полон зла и преступлений и что лучше всего отойти от зла и в качестве священника прийти на помощь преступным людям. На следующий день я сообщил свое намерение дяде, который, к моему удивлению, ответил мне следующее:

      – Мне тоже это решение было бы очень по душе, сын мой, но оно невозможно по причинам, которые ты узнаешь, когда вырастешь. Когда я исполню свой долг, ты сам тогда решишь и, если захочешь, сделаешься священником…

      Прошло