Срочка. Борис Геннадьевич Цеханович

ы, одноклассники, проводили Сергея Бабаскина в армию. Он был пятым из класса кто ушёл в армию, а моя очередь наступала только через три недели, поэтому так радостно и откликнулся на звонок. Опыт друга и лишняя информация об армии совершенно не помешает.

      – Нет, Боря, из дома звоню…. Не попал в армию…

      – Так ты что дома что ли? Я так правильно понимаю?

      – Да, приходи.

      – Серёга, лечу…. Жди.

      Положил трубку и озадаченно задумался – С чего бы это? Полтора года назад, в 1972 году, мы успешно закончили школу и более половины выпускников, кто собирался поступить в высшие учебные заведения и кто подавал на это надежду, как это не странно – не поступили. В том числе и Сергей. Про себя я вообще не говорю: Сергей и я поступали в военные училища. Правда, разные, но оба не поступили. После неудачной попытки, приехали домой и устроились на работу, так чтобы весной, когда нас призовут – поступать уже из армии. Правда, я сделал сразу же ещё одну попытку. Вернее мне её предложили.

      – Офицером всё ещё хочешь быть? – Задал мне вопрос начальник нашего Управления Ш320\16 МВД СССР полковник Милютин. Я с его дочкой был одноклассником, дружили, моя мать в Управление была начальником, как раз замом у отца Серёги Бабаскина, числилась на хорошем счету. Мой отец тоже служил в Управление, но только на Зоне и тоже котировался, поэтому ко мне и проявил внимание полковник.

      – Да…, хочу.

      – Вот есть мысль послать тебя в Ивановское училище пожарной охраны МВД. А по окончанию его, ты имеешь выбор – либо офицером пожарником дальше служить, либо уйти в милицию или…, если захочешь к нам в исправительную систему….

      Я дал согласие и уже через три во главе группы из трёх человек, изъявивших поступать в пожарное училище, ехал в Иваново. Но и здесь не судьба и, слава богу. И я пошёл работать, дожидаясь повестки в армию весной.

      Но весной мне и Сергею в военкомате предложили отсрочку на полгода и мы сделали летом новую попытку и снова неудачную. И вот наступила осень и нам прислали повестки о призыве. Только Сергей ушёл сейчас, а я должен идти гораздо позже. Почему Сергея отправили обратно? Что помешало? Непонятно? Ладно, разберёмся.

      Пять минут сборов и через пятнадцать минут сидел на небольшой кухне у товарища, с увлечением слушая его рассказ. Всё оказалось довольно просто.

      – Боря, честно говоря, когда на областном пересыльном пункте мне предложили отсрочку на год, чтобы снова поступать в училище – я не отказался. Сейчас засяду, подготовлюсь и буду документы в Пермское авиационно-техническое подавать.

      Я сделал несколько глотков горячего чая и с осуждением протянул: – Ну ты, Серёга, и даёшь…!? Ты хоть представляешь, что если опять не пройдёшь по конкурсу, то ты потеряешь целый год. Целый год…. Понимаешь… – ГОООД! Не…, я так делать не буду. На следующий год из армии буду в училище поступать.

      Решить то решил, но чувствовал себя неуверенно. Быстро пролетели последние беззаботные дни, с которыми заканчивалось моё детство. Впереди была настоящая, неизвестная жизнь и как она сложится, будет зависеть только от меня. Я был готов к армии. Готов всем своим воспитанием, семьёй, школой, комсомолом, книгами и фильмами о Великой Отечественной войне, рассказами старших товарищей об армейской службе и был не только готов – Я ЖЕЛАЛ СТАТЬ СОЛДАТОМ, настоящим мужчиной.

      Вечер проводов прошёл скромно: был я из того круга, где такие и подобные мероприятия проходили без бурного возлияния алкоголя, с последующим битиём друг другу морд, как это зачастую проходит у большинства молодёжи. Были родители, соседи, несколько одноклассников, в том числе и Сергей.

      Утром мать меня проводила до автобуса в районный центр, тихо всплакнула. Отец провожать не стал – сильно, по-мужски пожал руку и скупо пожелал: – Служи, сын, так чтобы ни тебе, ни нам не было стыдно за тебя.

      В обед был в военкомате и здесь меня ожидал первый неприятный сюрприз. По отцовской линии у меня все были военными. Дед с 1918 года по тридцать девятый год – сотрудником НКВД, а отец с 1950 года по настоящее время служил по линии МВД. Поэтому с детства мечтал быть офицером. Сначала мечтал быть офицером-пограничником, но в десятом классе «заболел» пехотой, поэтому сразу после школы поступал в Московское общевойсковое училище, а когда там завалился, то через год подал документы в Омское общевойсковое, где тоже не прошёл по конкурсу. Так как парнем был высоким и крепким то, переговорив в военкомате с майором Прокофьевым, который курировал нас, кандидатов в училище, решил в армию идти в ВДВ. Для этого прошёл в Перми даже десятидневные курсы парашютистов. Но был один момент, который меня волновал – зрение. Правый глаз – единица, левый – минус ноль двадцать. Обоими глазами видел хорошо, но тут нужно сто процентное зрение. Я достал таблицу окулистов, выучил её и без проблем проходил все медицинские комиссии. Надо было и сейчас вспомнить её, но поленился и у окулиста на медицинской комиссии вскрылся мой недостаток.

      – Цеханович, да что это такое? – Искренне расстроился майор Прокофьев. – Я ж тебя уже вбил в списки в ВДВ, а тут такое…

      – Товарищ майор, товарищ майор, ну сделайте что-нибудь…, я вас очень прошу.