Феечка. Наталия Терентьева

комфортно и спокойно, как будто бабушка обнимает меня за плечи, удерживая от глупости и слегка встряхивая – она так часто делала, когда я была маленькой. Я смеялась – это было не обидно и не больно, а очень весело.

      – Нам далеко идти?

      – Вот же Дом актера. Клуб здесь, внутри, только я не знаю, где точно, я никогда там не была. Сейчас найдем. Ты на Арбате раньше была?

      Еще одно дурацкое свойство москвичей, все из той же цепочки их фанаберий – спрашивать снисходительно, была ли я на Арбате, была ли я в Кремле, была ли я в Коломенском. Я же не спрашиваю Ульяну, во всех ли залах Эрмитажа она была и была ли вообще.

      – Нет еще. Первый раз.

      – Ну и правильно, – неожиданно сказала Ульяна. – Нечего здесь особенно делать. Сплошная торговля и ремонт. Темно уже, а то можно было бы быстро пройти до дома-музея Пушкина, посмотреть… В следующий раз тогда, да, Тузик?

      Я кивнула. Я не уверена, что пойду сюда в следующий раз с ней. Мне она по-прежнему нравилась и не нравилась одновременно.

      Кафе-клуб с оригинальным названием БарДАк (то есть «Бар Дома актеров», где бардак, по всей видимости, это обычное дело, так я для себя расшифровала его) оказался на втором этаже старого знаменитого здания, несколько лет назад горевшего, но внутри это было совершенно незаметно. Значит, хорошо все восстановили.

      Мы пришли чуть позже восьми, но петь еще не начали. В небольшом полутемном зале сидело за столиками не больше тридцати пяти-сорока человек. С одной стороны помещения был бар, около него стоял кто-то, очень похожий на Андреева… С другой – маленькая сцена, на которой негромко разыгрывались трое музыкантов. Сцена была освещена, как на дискотеке, красным и синим светом. Зрители довольно громко переговаривались, смеялись. Мы с Ульяной переглянулись, сначала сели в самый угол, откуда сцену было почти не видно. Потом, не сговариваясь, встали и перешли в центр зальчика, где была стойка и несколько высоких стульев. На них-то мы и сели, тут же рядом и повесив верхнюю одежду, все так делали.

      Человек невысокого роста, так похожий на Андреева, в черной майке с надписью по-английски «Ahead!» – «Вперед!» – и большой красной звездой, в свободных синих джинсах, прошел по залу, взобрался на невысокую сцену, взял микрофон.

      – Привет, друзья и подруги! – сказал этот человек голосом Андреева.

      Я замерла. Да нет. Не может это быть Андреев. Во-первых, он чуть выше. Я же видела его вчера… Во-вторых, не такой лысоватый… Может быть, здесь просто свет неправильный, высвечивает что-то не то?

      Ульяна тоже смотрела на него, притихнув и недоверчиво улыбаясь.

      – Это он? – спросила я.

      Ульяна пожала плечами и хмыкнула.

      – Давай!.. – крикнул парень, сидящий неподалеку от нас и уже выпивший пару бутылок пива. – Серый, начинай!

      Серый – это Сергей, Сережа. Андреева зовут Сережа. Самое красивое имя, какое только бывает на свете. Значит, это он. Совсем на себя не похожий.

      Андреев улыбнулся, стал чуть более похож на себя обычного,