Поэзия. Литературный клуб «Добро». Александр Новиков

ектуальной издательской системе Ridero

      Марина Флоря (Бокар)

      Играя ройными словами…

      Играя ройными словами,

      Смотрю я вглубь,

      Откуда падает снегами

      Тоска на грудь…

      Сколь звонко дождик набирает

      Глубинность вод!

      Как-будто в бубенец играет

      Нам сам, Господь.

      Как фиолетом светит небо

      В сиянье звезд!

      Где каждому немного хлеба,

      Но много слез.

      Где стройность храмов, гнев и милость

      Вершат обряд.

      И я была там, и молилась

      С другими вряд

      Где благолепием звон эха

      Ложится спать.

      И прожитой мой день от века,

      Как благодать!

      И потому не отрицаю

      Я Зевса стрел,

      А принимая, понимаю,

      О чем гремел.

      Муравья несут на плаху

      Колокольчик мой осенний

      позолотой прозвенел,

      тихо пал на муравейник,

      тихо песенку пропел…

      В тополях застывший ветер

      эту песню подхватил,

      позолотою осенней

      всех осыпал, – одарил.

      Лес, тропинки и поляны

      золотой листвой звенят,

      будто звезды из Вселенной

      меж собою говорят

      по ночам, звеня в колодце…

      И спускается по нитке

      паутинной с неба Солнце,

      развернув златые свитки

      поутру, чей свет и радость,

      нежась падают в листву,

      багровеющею в праздность —

      осень просит всех к столу!

      И лягушек, и улиток,

      и жучков, и паучков

      под златой листвой – избыток —

      корм. Делите меж собой!

      Муравья несут на плаху, —

      он увидел звездный свет,

      но не ведает он страху —

      раз есть звезды, смерти нет!

      И пройдется осень звонко,

      мир сомлеет и замрет…

      И покой завесой тонкой

      снежным настом упадет.

      Колокольчик мой осенний

      прозвенит и улетит

      в край, где целый муравейник

      в небо звездное глядит…

      Что написать тебе?

      Что написать тебе? Так мерзнут руки…

      У нас в конце апреля выпал снег.

      Пишу, поверь, тебе я не от скуки

      И мной не овладел тоскливый бред.

      Тоскую? Да. Все чаще мне не спится.

      От пропасти ночной идёт мороз.

      От безысходности я, милый, стала б птицей

      Взлететь, упасть – разбиться – не вопрос.

      Что написать тебе? Так мерзнут руки…

      Не говорю о сердце и душе,

      В них плавятся еще живые звуки

      Они, как прежде только о тебе.

      А доктор говорит, подходит старость.

      А я все там, где нам по двадцать лет…

      Ну, вот пройдет бессонницы усталость

      И я усну, пойду искать твой след…

      Жизнь глубинки

      Жизнь глубинки немудрена и проста,

      Но зато без лицемерия и лжи.

      В старых тапочках там ходит доброта

      И в печи печет на Пасху куличи.

      Там чумазым, босоногим малышам

      Доброта цветные сласти раздает.

      В каждом доме там Святые образа

      Смотрят с красного угла, храня свой род.

      Там растет у лукоморья старый дуб.

      У излучины реки сидит поэт.

      Пишет сердцем про старинный русский дух.

      И набрасывает чей-то силуэт…

      Там к дождям народ свершает крестный ход

      И аккордами летит Сварожий гром.

      Ливнем плачет и смеется небосвод

      Над озимыми в наряде золотом.

      Как и прежде, там уходят вглубь чащоб,

      Глубоко вздохнуть душой, – набраться сил.

      Раскодировать свой древний, генный код

      И понять, вконец, что выше всех мерил…

      Что в народе нашем издревле