Серебряные пули с урановым сердечником. Андрей Уланов

чем от взрывной декомпрессии.

      Ровно через двадцать одну минуту я робко подошел к мерцающей двери.

      – Цель вашего визита? – грозно проревела мозаика над проемом.

      Тон вопроса предполагал, что при любом неудовлетворительном ответе меня превратят в облачко разогретого пара. И поделом, поскольку шляться у дверей этой фирмы могут только либо ее сотрудники, либо злобные иномиряне. Ну а если попадется какой-то экспортер кокосов – бывает, не повезло.

      – Курсант Мракович к полковнику Корину, – проблеял я, от души надеясь, что интелктроника не сочтет дрожь в моем голосе характерным для иномирцев признаком.

      Мерцающая завеса исчезла.

      – Проходите, – голос остался таким же резким и неприятным, но, по крайней мере, стал на полтона тише.

      Я осторожно ступил на сверкающий пол.

      – Повернитесь лицом к стене. Смотрите перед собой. Протяните руку в отверстие.

      Анализ сетчатки и ДНК. Проверяют, или я в самом деле Вуко Мракович, гражданин Федерации 21 года от роду, или нежить какая, как говорила моя покойная чешская бабушка, никогда не слышавшая про иномирян.

      – Следуйте за красным сигналом.

      – За каким еще красным сигналом? – поинтересовался я, отворачиваясь от стены, и уставился на красный огонек, висевший в воздухе прямо перед моим лицом.

      – Следуйте за красным сигналом. Любое отклонение от маршрута считается нарушением.

      Ага. Шаг в сторону – побег, прыжок на месте – провокация. Это уже мой русский дедушка.

      – Вы всех так встречаете или только меня? – напоследок поинтересовался я, двинувшись за огоньком.

      – Всех посторонних, пытающихся пройти через служебный вход, – сообщил голос, так и оставив меня в недоумении – то ли я говорил с возомнившим о себе инком, то ли с садюгой-охранником.

      Огонек довел меня до двери с надписью: «Зам. нач. второго экспортного отдела» – и растворился в воздухе. Я поискал какой-нибудь замок и, ничего не найдя, тихо кашлянул.

      – Входите, курсант, – донеслось из-за двери.

      Бар Корин, второй сын шелдонского герцога средней захудалости, был обречен на положение изгоя, поскольку не проявил вообще никаких способностей к магии, не говоря уж о соответствии герцогскому титулу. Он так бы и остался позорным пятном на семейном дереве, но, к его счастью, в Ойкумене объявилась целая планета подобных изгоев. Предложив землянам свои услуги, Бар Корин после того, как многочисленные тесты доказали его верность новой родине, получил в руки такую власть и такие возможности, какими не располагал ни один король в Ойкумене. Он работал в Службе Безопасности Земли уже девятый год, и легенды о нем курсанты Академии пересказывали шепотом, вдали от вероятных ухонов, потому что все эти дела относились либо к «совершенно секретно», либо к «секретность высшей степени, перед прочтением съесть». Короче говоря, Бар Корин принадлежал к тому сорту людей, от которых я всегда стремился держаться как можно дальше – исключительно из чувства самосохранения.

      Я