Серебряные пули с урановым сердечником. Андрей Уланов

разочарованно выдохнул я.

      – А че ты хотел? – удивился прапорщик. – У тебя ж в ордере ясно сказано, белым по синему: «До 2025-го».

      – Так ведь тогда уже лазерами вовсю жгли. И эти… кинетические…

      – Кинетические у нас есть, – прапорщик разинул рот, даже не изобразив попытку прикрыть его ладонью, и начал зевать. Я терпеливо ждал. Ждать пришлось долго – зевок удался Голопупенко только с седьмой попытки.

      – Там, – повторил прапорщик свой давешний жест, – Объект хранения 34м456ву, число хранимых единиц на момент последней инвентуры – 45. «КВМ-2». Кинетическая винтовка Морозова, модель вторая. Двенадцать кило чистого весу, не считая шариков и батареек, плюс обмотка у нее горит постоянно. Тебе этот геморрой надобен?

      – Ну-у. Мне ж из них не стрелять.

      – Тем более. На самом деле, – оживился Голопупенко, – тебе по фигу должно быть, чего этим чуркам с Миров впаривать. Этим лохам все, что сложнее арбалета, – уже чудо технологии.

      – Угу. А теперь то же самое на всемирном, пожалуйста.

      – Прости, – скривился прапорщик, – я тут со скуки мувов насмотрелся, типа исторических… интересно стало, как из этих штук пуляли. Ну и… понацеплял словечек.

      – К гипнургу сходи, – посоветовал я, – пусть ассоциативку через «каспара» прогонит.

      – Лениво мне, – пожаловался Голопупенко. – Это ж, считай, пару часов на промывку, а потом еще три дня на контрольные пунктации бегай. И потом, тут половина местных так говорит.

      – Медведей?

      – Не, ежиков.

      – Ну-ну.

      – Короче, – «блеснул» прапорщик еще одним старинным оборотом, – дело к ночи. Ты под что закладываешься… в смысле, космолет у тебя какой?

      – Пока никакой.

      – Ну, ты, кореш, блин… – Прапорщик резко оборвал фразу и схватился за виски. – Стоп. Все, приехали.

      – Ты, случаем, с утра разноцветок не жевал? – осведомился я.

      – Здесь, – тоскливо произнес Голопупенко, – такая скукота, что к полудню без всяких разноцветок глюки из стен лезут. Вылезают, осматриваются и дохнут прямо посреди прохода. От скуки. Тебе-то, – продолжил он, – хорошо. На Миры летишь. А у меня тут одна отдушина – интервид.

      – Хочешь – махнемся? – предложил я.

      – Нет уж, – оскалился прапорщик, – думаешь, я тут серый и темный, не знаю, кто в СБ такие вот, – он дернул подбородком, – вертела для глухарей выдает? Лучше уж с глюками.

      – Умный.

      – Типа того, – кивнул Голопупенко. – Ладно, не кукожься, так и быть, потрачу на тебя серое вещество. Все ж какое-то разнообразие.

      – Уж не знаю, что бы я без тебя, благодетеля…

      – Бутылка нектара, – перебил меня прапорщик. – Мистральского. В продолговатом флаконе.

      – Вау. А живого эльфа не хочешь?

      – Нет, – мечтательно улыбнулся каким-то своим мыслям Голопупенко, – не одну. Две. Две по ноль пять.

      – А-а-а-аднако. Ты хоть знаешь, сколько такой флакончик стоит?

      – Как раз сегодня с утреца аукцион смотрел, – прапорщик старательно почесал