Стоя на краю. Андрей Мартьянов

только ванная и кладовка отдельно. Для одного человека жизненного пространства вполне достаточно, да еще и застекленный балкон с окнами на парк, за которым возвышались более современные жилые здания в двадцать с лишним этажей. Вдобавок, Федор оборудовал свою берлогу со спартанской простотой – один гигантский диван, на котором можно свободно разместить минимум взвод, рабочий комплекс с мягким креслом в дальнем углу и экран голопроектора в половину стены. Только на кухне четыре стула, стол и необходимая техника. Всё. А так – можно в футбол по полу гонять.

      – Никто из уехавших квартиры не продал, – продолжала тетя Валя. – Никто не взял с собой много вещей. Причины отъезда скрывали, просто оставили ключи у управляющего. Думаешь, это нормально и естественно?

      – В семьях были дети? – спросил Федор, помня свои наблюдения в аэропорту.

      – Во всех. Не меньше двух ребят… Впрочем, только у доктора Мустафина из девяностой шестой дети взрослые, живут в Германии. Но Николай Дмитриевич с женой тоже уехали неделю назад.

      – Они ведь… старые, – кашлянул Федор. – Лет по семьдесят, не меньше.

      – За Мустафиными прибыла машина, – тетя Валя понизила голос, – на номерах эмблема Имперской Безопасности, я видела… Взяли с собой только две сумки. Я не думаю, что Дмитрия Николаевича и его супругу арестовали, они готовились к отъезду заранее, но всякое может быть…

      – Арестовали? Кому и зачем нужно арестовывать ректора Аграрного Университета, уважаемого и заслуженного человека? Ему прошлой осенью вручили орден святого Владимира первой степени, вызывали на церемонию в Зимний дворец! Чепуха какая-то.

      – Кстати, о Зимнем. Новости смотрел?

      – Урывками.

      – Музей прекратил работу, в правительственный квартал никого не пускают, все оцеплено военными. У меня старая подруга по театру живет на Английской набережной, пришлось ехать через Васильевский остров, Дворцовый и Троицкий мосты закрыты. Не поверишь, но они начали демонтировать памятник Петру!

      – Чего? – Федор едва не подавился печеньем. – Медного всадника?

      – Да. Лидочка живет через два дома от здания Сената, видела своими глазами. Сначала закрыли лесами якобы для реставрации, сняли Гром-камень, на Дворцовой площади каждый день приземляются космические челноки, такое не скроешь…

      – Невероятно, это слухи или ошибка. – Федор яростно помотал головой. – Медный всадник – один из важнейших символов Империи! Его даже во время войны с нацистами в ХХ веке оставили в городе!

      – Известная легенда, – согласилась консьержка. – Пока Петр Великий стоит на месте, Петербургу ничего не грозит и враг не войдет в город. Это предсказание сбывалось до сих пор, но сейчас Петра увозят. Не веришь? Тогда объясни, почему перестали работать Публичка и библиотека Академии наук? Не пускают в Кунсткамеру, Петропавловскую крепость, в Исаакиевский собор, в Лавру. Исторический центр наводнен полицией, по Невскому не пройти, через некоторые станции метро поезда проезжают не останавливаясь