Дульсинея и Тобольцев, или 17 правил автостопа. Дарья Волкова

саженцы? Туда же?

      – Ты собираешься ночевать на скамейке у моего подъезда? – последовал безмятежный вопрос.

      Нет. Он собирался ночевать в ее квартире. Это Иван с удивлением для себя осознал минут пять назад. Ну ведь от добра добра не ищут! Ему с ней комфортно. Сутки в пути – и ни изжоги, ни раздражения. Интересно и… удобно. Невероятное сочетание. Зачем кому-то звонить, упрашивать приютить на ночь, если есть она… И без этого… как его… Илюши. Судя по телефонному разговору. Осталось ее убедить. А это Иван умеет.

      – Я же твой верный рыцарь, разве нет? – забросил он пробный шар.

      Машина в это время свернула на Волгоградку, которая тоже стояла наглухо. Дуня в сердцах выругалась.

      – Вот блин! И здесь беспросветно. Ладно, постоим. Знаешь, верный рыцарь, на метро тебе будет намного быстрее. Говорю серьезно.

      Она была серьезна, да. Серьезнее некуда. Однако надо делать намек толще.

      – Метро, метро… – Иван вздохнул. – Дело в том, что торопиться мне до завтрашнего утра совершенно некуда.

      Пробный шар закатывался долго. Дуня внимательно смотрела в лобовое стекло. А потом вдруг спросила – тоже в лоб. Как в стекло.

      – Тебе что, идти некуда?

      Еще одна ее чудная привычка – задавать прямые, откровенные, серьезные и неудобные вопросы. В мире, где все и всем врут и всё, кроме денег, не всерьез, такая особенность была странной. Но для Ивана это было сейчас даже удобным.

      – Ну почему же… – начал Тобольцев расчетливо. – У меня много друзей… Да, – вздохнул. – Ты права. Некуда. У меня нет постоянного жилья в Москве. И мне надо было бы по-хорошему сойти в Коломне – там у меня… дом. Но мне позвонила мама – бабушку экстренно госпитализировали в Москву. И завтра с утра надо зайти к ней, узнать, как дела, может быть, лекарства нужны или что-то еще. Мне бы где-то переночевать. Чтобы завтра с утра пораньше попасть в больницу.

      А что? Хорошо получилось. Достоверно. На скорую руку, но вполне. Однако особого восторга публики не наблюдалось. Внимательный взгляд на дорогу.

      – А что с бабушкой?

      Импровизируем. Фантазируем. Но умеренно.

      – Что-то с сердцем. Я точно не знаю. Мать не сказала.

      – Ясно. А где она? В какой больнице?

      Поверила? Ты поверила, Дульсинея?! Чудеса.

      – В Склифе, – а почему бы и нет?

      – Хочешь, я подвезу тебя туда?

      Час от часу не легче. Что ж ты внезапно сердобольная-то такая, Дульсинея?

      – Сейчас? Меня туда не пустят – поздно уже.

      – Да? – гладкий лоб перерезали морщинки. – Честно говоря, я не знаю, какие там часы приема. Если отвезли в Москву… давай верить, что все будет хорошо. Она у тебя по характеру какая? Боец?

      Все чудесатее и чудесатее. Самое чудесатое, что ответы выходили честными – насколько это возможно в сложившейся ситуации.

      – Она у нас по характеру командир. Атаман. Генерал.

      – Это хорошо… хорошо… – потом опять надолго замолчала, смотрела перед собой и легко барабанила пальцами по рулю. Тобольцев вдруг