Неземное тело. Галина Куликова

что едва не прищемил незваной гостье нос.

      – Да… – пробормотала Лайма и покачала головой. – Тут работать и работать.

      Некоторое время она стояла на месте, раздумывая, как действовать дальше. Летнее солнце бомбардировало ее макушку, словно вошедший в раж лудильщик кастрюль дырявую домашнюю утварь.

      Когда она возвращалась, на лице Анисимова было написано удовлетворение. Он пытался его скрыть, но у него ничего не получалось. «Ладно, ладно, – подумала Лайма. – Улыбайся пока, писатель».

      – Ну, как? – с любопытством спросил Корнеев, пытаясь прожевать булку, которую он практически целиком засунул в рот. – Бабушкин там?

      – Там, но контакт я с ним пока не наладила. – Лайма плюхнулась на стул и побарабанила пальцами по столешнице. – Кстати, а что он написал?

      – Кто?

      – Анисимов, разумеется! Это ведь он у нас писатель.

      – По-моему, он пишет что-то такое… интеллектуальное.

      – Наверняка он страдает манией величия. Терпеть не могу таких типов.

      Корнеев хмыкнул и смел крошки со стола в ладонь. Выбросил их в мусорное ведро и удовлетворенно сообщил:

      – Все, мне пора отправляться. Поставлю машину в условленное место и в сумерках приду обратно. Комп уже распакован и ждет. У меня есть одна идейка, которую нужно обкатать…

      – Только не рассказывай мне о своих микробах, – попросила Лайма. – Я все равно ничего в этом не понимаю.

      – В компьютере не микробы, а вирусы. Стыдно не знать таких простых вещей.

      – Я же не Билл Гейтс, – буркнула Лайма.

      – Высокие технологии изменили нашу жизнь! – горячо сказал Корнеев. – И твою тоже.

      – Согласна. Раньше я раскладывала пасьянс вручную, а теперь использую для этого «мышь».

      Оскорбленный до глубины души, ее напарник нацепил свои огромные очки и надвинул козырек каскетки на глаза. Лайма вышла вместе с ним на улицу, чтобы разыграть сценку прощания.

      – Боже мой, я остаюсь здесь совсем одна! – посетовала она так громко, чтобы писатель непременно услышал.

      Анисимов сидел в плетеном кресле и лениво курил, закинув ноги на деревянную скамью. Конечно, он все слышал. И видел тоже. Блондинка по-прежнему была в босоножках на высоченной танкетке. Любой разумный человек уже давно переобулся бы во что-нибудь более подходящее. Или разулся бы вообще. Но нет, как же! Она должна демонстрировать свои ноги даже червякам.

      – Мало того, что здесь страшно, – продолжала Лайма, – так я еще остаюсь без средства передвижения. А если со мной что-нибудь случится?

      Когда автомобиль отъехал, растворившись в графитовых сумерках, блондинка потопала обратно. Анисимов нутром чувствовал, что она его в покое не оставит. Так и вышло. Остановившись на дорожке, она повернулась в его сторону и капризным голосом спросила:

      – В этом месте есть больница?

      – Нет. А вы что, заболели?

      Он принялся лениво щелкать зажигалкой, окидывая Лайму утомленным взором.

      – Я уколола палец.

      – Посмотрите