Чужая гостья. Алла Холод

более обстоятельно побеседуем позже. Только будьте добры, поделитесь, пожалуйста, вашими фотографиями.

      – Моими? А зачем они вам?

      – Не только вашими, но и вашей сестры, это очень важно.

      – Я поняла, – кивнула Марьяна. – Но у меня нет фотографий в бумажном виде. Если вы дадите электронный адрес, я пришлю их по почте.

      Сергей Алексеевич протянул Марьяне свою визитную карточку. Маша посмотрела на нее невидящим взглядом, потом подняла глаза на следователя. В них читалась немая мольба и мучительный вопрос.

      – Марьяна Юрьевна, вы знаете, кто мог бы хотеть вашей смерти?

      Маша пожала плечами.

      – Нет, – неуверенно сказала она.

      – А у Ульяны были враги?

      Красивое лицо Маши исказила гримаса боли.

      – Какие враги?! – воскликнула она. – Улю никто не мог ненавидеть, она была такая… Как вам сказать… В общем, она была неземная. Как птичка или бабочка. На нее ни у кого не поднялась бы рука…

      Маша заплакала. Горько и судорожно. А Сергей Алексеевич подошел к экспертам – они уже закончили свою работу, и торопить их не пришлось.

      Как и боялась Маша, отец получил страшное известие еще до ее появления. Она выходила из служебной машины, когда на дисплее ее телефона высветился его номер. Маша не смогла ответить, не было сил нажать на зеленую кнопку. Она сбросила вызов, тем более что находилась в подъезде отцовского дома и до их встречи оставались секунды.

      Юрий Петрович уже открыл дверь в квартиру и стоял на пороге – увидел ее служебную «Тойоту» под окнами.

      – Маша, этого не может быть! Это какая-то ошибка! Ты ее видела?

      Маша молча шагнула через порог, стараясь не прикасаться к отцу и не смотреть ему в глаза.

      – Это ошибка, Маша! Надо немедленно все выяснить!

      – Это не ошибка, папа, – тихо проговорила она.

      – Ты ее видела?! – повысил голос отец. – Ты ее видела своими глазами?!!

      – Да, папа, я ее видела.

      Отец покачнулся, но Маша успела подхватить его и довести до дивана. Он задыхался, и что с ним делать, Маша решительно не знала.

      – Я вызову «Скорую», подожди, папочка, – зашептала она, – продержись чуть-чуть.

      – Нет, не надо, дай мой телефон, – пробормотал он, вытянув руку в поисках телефонной трубки.

      Телефон лежал здесь же, рядом с диваном, на журнальном столике.

      – Найди номер Петра Ивановича, звони ему, пусть пришлют машину, в другую больницу я не поеду.

      Маша знала, кто такой Петр Иванович, и не боялась сдавать отца в его надежные руки. Она позвонила, сказала, что привезет папу на своей машине, но Петр Иванович запретил, посчитав, что более надежным будет прислать за Юрием Петровичем кардиологический реанимобиль. Через полчаса Маша уже ехала в больницу, держа отца за руку и внимательно вглядываясь в его лицо, прислушиваясь к дыханию.

      – Не бойся, я еще не умер, – прошептал отец, почувствовав пристальный взгляд дочери.

      – Ты не умрешь, папа, – тихо сказала она, – это надо выдержать,