Расколотое королевство. Эрин Уатт

вообще возможно, чтобы память человека напрочь исчезла? Сюда явились люди в черном и стерли всем воспоминания? Хартли ни с кем не встречалась и не тусовалась с учениками «Астора», вечерами работая в забегаловке в восточном районе города, и даже иногда сбегала с уроков, чтобы взять дополнительную смену. А когда не таскала подносы с едой и напитками, то спала. Хартли приходилось нелегко.

      Я поворачиваюсь к Дейви и продолжаю допрос:

      – Кто из них говорил больше всех?

      – Фелисити.

      – А кто такой этот Кайл?

      – Я его не знаю. Он не из нашей компании.

      – А почему здесь была Фелисити?

      – Да не знаю я! – восклицает Дейви, вскинув вверх руки, словно желая закрыться от моих бесконечных расспросов.

      Паш привстает на стуле.

      – Ладно тебе, мужик, успокойся. Дейви помогла, чем смогла.

      – Вот именно, – надув губы, поддакивает Дейви.

      Паш садится ближе и обнимает за плечи свою девушку, с которой встречается всего десятый день.

      – Ты закончил? – холодно спрашивает он меня.

      Я закрываю лицо руками. Меня подташнивает от одной мысли о том, сколько вреда могли нанести Хартли Фелисити и этот Кайл, но орать на Паша и его хрупкую подружку бессмысленно – зачем злить друга?

      – Да, я закончил. Позвони мне, если еще что-нибудь узнаешь.

      – Да-да. – Паш возвращается на свой стул. – Хочешь еще жемчужного чая, малышка? – нежничает он, повернувшись к девушке. Или может, мне купить тебе тот браслет от Шанель? Это тебя утешит, правда?

      Я выхожу из пекарни, пока не врезал по одному из стеклянных прилавков-витрин ногой от досады и безысходности. Остановившись на тротуаре, обдумываю свои возможности. Меня привлекает лишь одна. И хотя знаю, что мне будут совсем не рады в доме Хартли, я все равно должен убедиться, что с ней все в порядке.

      Опуская ногу с бордюра, я вдруг слышу, как кто-то, заикаясь, зовет мое имя.

      – Истон?

      Я разворачиваюсь на сто восемьдесят.

      – Хартли?

      Смотрю на вход в пекарню, но не вижу ее. Наверное, у меня слуховые галлюцинации. Может, я так много думал о ней, что мой разум не выдержал. Скоро начну разговаривать с вымышленной Хартли. Вот закрою глаза и…

      – Я здесь.

      Я опускаю взгляд вниз, на фигуру, скорчившуюся на краю тротуара, в шагах двадцати от меня. Фигура поднимается и превращается в Хартли Райт.

      – Что случилось? – спрашиваю я, за две секунды преодолев расстояние между нами. Хватаю ее за плечи, притягиваю под свет и осматриваю с головы до ног. – Ты в порядке?

      Хартли такая красивая в свете уличного фонаря: длинные черные волосы шелковым занавесом обрамляют лицо. На ней одна из ее фирменных огромных толстовок и темные обтягивающие джинсы, в которых ноги выглядят жутко сексуальными. Серые глаза кажутся почти черными, когда она поднимает на меня печальный взгляд.

      – Думаю, да.

      – Что ты здесь делаешь?

      – Ждала автобус. – Она показывает на знак над своей головой.

      – Они не ходят так поздно, последний