Надвинувшаяся тьма. Филип Рив

[2], с крохотной фигуркой Кхоры на кормовой галерее. Увидеть его здесь, живого и настоящего, в привычной домашней обстановке, было удивительно, и Тео не сразу заметил, что Кхора пришел не один. За спиной у него стояли две чужеземки-прислужницы в одеяниях из радужного шелка, а позади них – еще одна девушка, одетая попроще, невысокая и худенькая. Тео узнал ее по фотографиям в газетах.

      – Тео, – сказал маршал Кхора, – познакомься, это леди Нага.

      Тео знал, что нужно ответить: «Я не хочу с ней знакомиться. Не желаю иметь ничего общего с ней и с ее народом». Но в присутствии Кхоры у него от смущения отнялся язык, а госпожа посол уже подошла к нему, и, видя вблизи ее тонкое лицо и очки в тяжелой черной оправе (на газетных снимках она была без очков), Тео вдруг понял, что он ее знает.

      – Вы были на Облаке-девять! – выпалил он, к большому удивлению Кхоры и прислужниц; они ожидали более официального приветствия. – В ту ночь, когда на город напала Зеленая Гроза! Вы – доктор Зеро! Вы тогда были с Нагой…

      – Я и сейчас с Нагой, – ответила она с чуть заметной, немного озадаченной улыбкой.

      Леди Нага была совсем молодая и довольно красивая, немного похожая на мальчишку. В прошлую встречу волосы у нее были зеленые и коротко остриженные, а сейчас – подлиннее и черные. В открытом вороте льняной рубашки виднелся дешевый жестяной крестик – должно быть, купленный в киоске у собора.

      Тронув крестик, леди Нага сказала:

      – Так вы тоже были в прошлом году на Облаке-девять, господин Нгони? Простите, я вас не помню…

      Тео закивал:

      – Со мной еще была Рен. Вы увели нас от Сталкера Фанг и спрашивали Рен про Жестяную Книгу…

      Тео умолк. Он только сейчас вспомнил, какая тогда на ней была форма. Отец сказал: «Она была хирургом или кем-то вроде того», – но это только половина правды. Она была хирургом-механиком, создавала Сталкеров для кошмарного Корпуса Воскрешенных.

      – Так это был ты? – спросила леди Нага, все еще улыбаясь. – Прости… Столько всего случилось в ту ночь и после… Как твоя рана?

      – Уже лучше, – мужественно ответил Тео.

      Кхора засмеялся:

      – На молодых все быстро заживает! Меня тоже как-то ранили, в седьмом году, в Батмунх-Гомпе. Подлый лондонец проткнул мне шпагой легкое. До сих пор болит иногда.

      – Тео, сынок, – сказал папа. – Может, покажешь леди Наге сад?

      Тео смущенно кивнул на открытую дверь. Они вышли в сад. Прислужницы следовали за ними на почтительном расстоянии. Оглянувшись, Тео увидел, что Кхора о чем-то увлеченно разговаривает с его родителями, а сестры смотрят на них и хихикают. Наверное, гадают, в которую из прислужниц он влюбится, сообразил Тео. Обе девушки были хороши. Одна – должно быть, хань[3] или шаньгойка, другая – откуда-нибудь из южной Индии: кожа темная, как у самого Тео, и глаз чернее он ни у кого не видел.

      Встретившись с ней взглядом, он быстро отвернулся и постарался скрыть смущение, показывая тропинку, ведущую

3

Хань – наиболее многочисленная народность в Китае (92 %).