Вурд. Богиня вампиров. Яна Егорова

позже, – подтвердил Серапион, согласно кивнув лысой головой, с которой уже успел скинуть тяжелый капюшон.

      – Ага, – Аминта сложила руки на упругой груди. – А то вы все не знаете, что для человека значит обращение! Ий, идиот, ее чуть было не сожрал на второй же день. Мы все пытались ее убить! А что делал Владыка остается только предполагать.

      – Но мы же не знали! – пылко запротестовал Мокий.

      – Ха, для нее-то это ничего не меняет! Сейчас, у Сынов, готова поспорить, с нее пылинки сдувают. Зачем ей переходить на нашу сторону? Вампиры не заслужили ее доверие.

      – Но мы же не знали… – гулко повторил Александр мысль друга.

      – Из-за любви в Киру, – в свою очередь, еле слышно произнес верховный маг.

      – Что? – не поняли остальные, разом задав этот короткий, но очень важный вопрос.

      – Вы все забыли легенду, – глубоко вздохнув, продолжил учитель богини и снова спрятал руки в рукава, соединив их на своем животе. – Ее сила должна соединиться ярким пламенем любви с силой действующего Владыки Вурда, на чьей груди будет гореть святой Вензель, – повторил строчки из писания маг. – Как вы думаете, зачем бы ей рисковать Сынами, собой, чтобы призвать принца?

      – Насколько же должна быть сильна ее любовь к нему, чтобы она предала людей? – наконец и Рхея обнаружила свое молчаливое присутствие.

      – Но она же уже наполовину вампир?! – несогласно взревел глыба Александр.

      – Уже нет, – внезапно старый Серапион довольно ухмыльнулся. – Разве вы не почувствовали? Чему же я вас учил?! Прислушайтесь к себе. Легенда меняется, – хищно понизил он голос. – Эос стала вампиром.

      Глава 8

      Мое пробуждение началось с боли. Ломало все тело, а кожа горела огнем, причем горела она не только в том месте, где был Вензель, но абсолютно везде! Похоже, мне не суждено в этом мире хоть раз проснуться в нормальном состоянии. Хотя, нет. Было. Было в Эмпайре, когда Он лечил меня.

      Не открывая глаз, скрутилась калачиком и тут же поморщилась. Нет, так не становится легче. Не только больно, но и жутко хочется есть. И отнюдь не нормальной еды.

      Даже открыла глаза от этой мысли – я безумно хочу крови! Человеческой крови!!!

      От жажды облизнула до ужаса пересохшие губы. И почему у меня такое ощущение, что я как будто лежу дома, на кровати, а с кухни за соседней стеной доносится аромат горячей еды? Как тогда, когда была жива мама? Эти великолепные и очень редкие мгновения, когда я еще даже не подозревала, какая на самом деле участь мне уготовлена. А была простым ребенком, что умел радоваться элементарным мелочам – зеленеющей траве, почкам на деревьях, снегу и простой, такой родной маминой улыбке. То были хорошие дни, и они слишком быстро пролетели. А сейчас, в свои восемнадцать я уже рассуждаю, как древняя старуха. Как могла бы сложиться моя жизнь, если бы не случилось мне выпасть из окна? Что бы было через десять, двадцать лет? Могла бы я надеяться, что встречу на своем пути кого-то, хоть немного похожего на Кира?

      Нет. Не верю в это. Получается, большая любовь,