1000 не одна ночь. Ульяна Павловна Соболева

дужках. Она внушала доверие и располагала к себе с первой секунды именно спокойным, рассудительным и холодным видом. Когда увидела ее в этом маленьком кабинете в старом районе города, даже духом воспрянула. Потому что поначалу очень скептически отнеслась к мейлу, который пришел в ответ на мое объявление о поиске работы няней или сиделкой. Я уже несколько месяцев поднимала это объявление наверх, двигала за деньги, рекламировала, но безрезультатно. Меня вызвали на пару собеседований, но каждый раз я получала отказы. Чаще всего не подходил возраст, отсутствие опыта, не подходило, что не замужем, и куча всего не подходило. Какие-то совершенно обидные мелочи вплоть до цвета волос. Типа такие светлые блондинки не отличаются умом. Куклы пустоголовые.

      Одна так и сказала своему мужу, едва я вышла за дверь их квартиры.

      – Зачем мне эта Барби без мозгов? Глазами шлепает, волосы выбелила, чему она моего ребенка научит? Тоже мне – педагог. Глазами так и стреляла из стороны в сторону.

      Стало очень обидно, я даже расплакалась. Стреляла глазами, потому что роскоши такой никогда не видела, а волосы у меня такие белые от природы. Какая-то мутация гена. Не альбинос, но есть некоторые отклонения. Маме это говорили, еще когда она беременная мной была, что может родиться больной ребенок. Я родилась здоровой, но врачи все же думали иначе и каждый год проверяли меня на всякие патологии, пока я не стала достаточно взрослой, чтобы отказаться от проверок.

      У меня и цвет глаз не совсем обычный – темно-синий, ближе к фиолетовому. Я стараюсь носить линзы или очки, чтоб люди не пялились и не шарахались. А из-за генетических проблем с кожей летом я могу сгореть до мяса и покрыться огромными пузырями. Поэтому даже в жару ношу длинный рукав и длинные юбки. Не люблю свою внешность, мне кажется, что я ужасная. Может, поэтому у меня и с парнями не складывалось. Отталкивала их моя неестественная белизна кожи и волосы. Люди не любят, когда кто-то от них разительно отличается. Таких обычно ненавидят и всячески гнобят. Меня не гнобили, так сложилось, но и друзей у меня особо не было. Только Лиза. Еще с самого детства.

      Когда я стала постарше, мы пытались мои волосы перекрасить, как и мои брови с ресницами. С бровями все вышло, а вот волосы никак не брали цвет, только оттенки. Со временем и это перестало волновать. Я много училась, готовилась к поступлению на бюджет в педагогический, и мне стало не до внешности. Особенно когда с папой случилось несчастье, и пришлось помогать маме. Лиза к тому времени замуж вышла за своего Сержика и укатила в другой город. Общались мы с ней теперь лишь в переписке и по телефону.

      «– Слишком ты молодая и яркая, Настя. Не хотят бабы тебя в свой дом впускать. Я б тоже не впустила. Оно, конечно, мужику своему доверяешь, но… зачем соблазн держать перед носом, особенно такой экзотический. Это тебе надо нянькой к маме-одиночке устраиваться, да где ж такую с деньгами найти. Брошенные женщины в нашей стране обычно влачат жалкое существование, им на подгузники не хватает, не то что на няню.

      – Тоже нашла красавицу. Может, наоборот – я для них страшная. Чтоб детей не пугала.

      – Дура ты страшная, вот ты кто! Ты посмотри на себя. На улице все вслед смотрят. Ты особенная, необычная. Я б за такой цвет волос удавилась. Куколка.

      – А что же мне делать? Меня и убирать не берут, и за стариками присматривать. Мне работа нужна, Лиз. Отец травму на стройке получил, ты ж знаешь, а мать сама нас всех пятерых тянет, еще и ему на реабилитацию.

      – Что со страховкой от фирмы, где он работал?

      – Ничего. Говорят, что он сам виноват – нарушил правила безопасности, даже свидетели нашлись. Ни копейки не выплатят. А на адвокатов деньги нужны. Просто так никто не берется с этим возиться.

      – А переводами пробовала заниматься, ты ж у нас полиглот? Арабский знаешь, английский.

      – Пробовала. Не хватает нам все равно. Заказывают переводы, но мало. В контору по переводам не взяли, им с опытом требуются, только на фриланс. Не хватает ни на что. Тошка с Верочкой в пятый класс в этом году идут, купить все надо к школе, оплатить всякие подкурсы, и мне за универ. Да что я рассказываю, ты сама все знаешь. Мать на двух работах и по ночам шьет на заказ. У нее уже рука правая дрожит.

      – Не знаю, что тебе сказать, моя хорошая. Попробуй через интернет объявления дать, может, кто и откликнется. Только осторожней там. Сейчас тварей хватает с разводиловом. Хочешь, я денег займу?

      – Не хочу. Мы и так тебе должны».

      И я дала объявление, никто, правда, не писал очень долго, а потом письмо пришло из агентства по трудоустройству за границей. У меня аж сердце сжалось, скрутилось в тугой узел от радостного предвкушения.  Меня приглашали на собеседование в офис одной известной фирмы, но адрес смущал. Обычно все конторы у нас находились в центре, а эта – непонятно где. У черта на рогах, как сказала Лизка. Но по телефону очень приятный женский голос меня успокоил.

      – В этом городе мы всего лишь открыли маленький офис для собеседований. Мы представители огромной компании, филиалы которой находятся в самых крупных городах нашей страны. Мы подыскиваем персонал в больницы, в пансионаты, в детские государственные учреждения и так