Иероглиф зла. Марина Серова

внимание привлекал большой красочный том о живописи суми-э. Нижняя полка книжного шкафа была отведена под фигурки оригами, изображающие не только популярных журавликов, но и других представителей флоры и фауны. Верхний стеллаж был заставлен круглыми бумажными фонариками, а центр стены занимала большая сувенирная катана.

      Другой шкаф, поменьше, был целиком посвящен искусству чайной церемонии. Я разглядела не только посуду, включавшую в себя самые разнообразные чашки, чайники, венчики, ложки, но и упаковку настоящего зеленого японского чая и какие-то восточные наборы сладостей. На стенки шкафа были прикреплены разнообразные японские маски, изображавшие богов, героев, обычных людей и животных, а внизу находились раскрытые зонтики и большие веера, украшенные изображением природы, деревьев, цветов и, конечно же, иероглифами. Даже удивительно, как все это помещалось в такую маленькую аудиторию, не создавая впечатления нагроможденности и беспорядка. Нет, каждой вещи было отведено собственное подходящее место, четкий порядок ничем не нарушался, и действительно предметы можно было рассматривать как в каком-нибудь музее.

      – Красиво! – заметила я, обращаясь к Кузьмину. Тот ответил своей широкой улыбкой и пояснил:

      – Корэ ва кёсицу дэс, – после чего перевел: – Это аудитория. Во время наших занятий мы стараемся говорить исключительно на японском языке, чтобы создавать языковую среду. Поэтому если что будет непонятно, спрашивайте. О-намаэ ва? Как ваше имя?

      – Женя…

      В японском языке буквы «ж» не имелось, ровно как и буквы «л», поэтому сэнсэй переименовал меня в Евгени-сан. Лена звалась Рэна-сан, Кате и Маргарите повезло больше – к их имени просто прибавлялось слово «сан», которое подчеркивало вежливое обращение. Александра все называли Арэкс-сан, имя Дима избежало подобных трансформаций. После того как все мы расселись (я заняла место рядом с Ритой-сан) и вытащили тетради и ручки, Кузьмин объявил тему нынешнего занятия – «Японская еда».

      – На фестивале мы будем готовить исключительно японские блюда, – пояснил сэнсэй на русском языке. Запишите новые слова: «кудамоно» – фрукты, «ясай» – овощи, «гохан» – рис…

      Подсматривать в тетрадку к Маргарите оказалось делом бестолковым – новые слова она записывала не русскими и даже не английскими буквами, как остальные, а японскими. Девушка пояснила, что новых иероглифов она не знает, а пишет все на слоговой азбуке хирагане.

      – У японцев две азбуки, – пояснила она шепотом. – Одна – «хирагана» – для записи японских слов, а более схематичная, «катакана», – для заимствованных. Когда не знаешь иероглифов, можно записывать слова слогами, я так делаю, чтобы не забыть написание слогов. Ты можешь писать слова русскими буквами, так делают Лена и Дима.

      Мы записали порядка тридцати новых слов – самых разных наименований овощей и фруктов, после чего Кузьмин велел составить несколько предложений с описанием, что