Азъ есмь Софья. Крылья Руси. Галина Гончарова

Они вернут себе все утраченное, а русские еще горько пожалеют о своей наглости.

* * *

      – В чем дело, Аглая?

      Когда государыня Софья говорила таким тоном, девочки искренне старались слиться со стеной. На них не ругались, не повышали голоса, не бранились. Но вот это осознание, что ты не оправдала оказанного тебе доверия… Вот что жгло хуже крапивы!

      – Государыня, я виновата…

      – Шан уже мертва. Неужели так сложно вытеснить ее из человеческой памяти?

      – Да, государыня.

      Аглая могла бы сказать многое. И что она, хоть и подхватила Федора на взлете отчаяния, все равно осталась лишь заменой, и что хуже нет – сражаться с памятью умершей, потому что мертвый всегда идеален, и что…

      Могла бы.

      Не сказала, потому что Софья и сама это понимала. Читала сейчас по ее лицу – и задумчиво перебирала пальцами косу.

      – Твой вердикт?

      – Отпустите его, государыня. Благочестивый отшельник или монах будет вам более полезен, чем достаточно бездарный управитель на месте.

      Софья покачала головой.

      – Настолько бездарный?

      Ну да, Федя и тяготел больше то к науке, то к религии… вот Ваня, в отличие от брата, весь был в учебе, а Федя… слишком он был отвлечен от мира, чтобы копаться в его делах – и не всегда чистыми руками.

      – Ему это просто не дано. Он хороший, но слабый. Вот как проверяющий – может быть, но управлять ему сложно. Он слишком добрый и мягкий для этого.

      Ругать девушку не стоило, Софья всегда требовала от своих людей честности. Не нравится – не кушай, но прятать голову в песок и утверждать, что этот человек самый лучший, просто потому, что это – он? Нет уж, не стоит.

      – А его сын? Из маленького Юрия получится что-то хорошее?

      – Сложно сказать, государыня. Задатки пока неплохие. Он хорошо учится, интересуется всем новым, но возраст мал.

      – Подлость в любом возрасте видна.

      – Это – нет. Не злой, не подлый. Но вот что выйдет?

      – Как воспитывать будем. Спасибо, Глашенька.

      Девушка улыбнулась.

      – Рада служить, государыня.

      – Если Федя уйдет в монастырь, как хочет, тебе нужно будет новое дело.

      – Все в вашей власти, государыня.

      – Не устала пока? От моей-то работы?

      – Бог даст, еще лет пять бы покрутиться, а потом и замуж можно, – лукаво улыбнулась девушка.

      – Покрутишься, – задумчиво пообещала Софья. – Работы у нас много.

      Аглая бросила взгляд на стол царевны, где лежала и ее докладная записка по Федору. Ну и по Юрию Федоровичу. Что нужно, что не нужно, что любят, к чему тянутся…

      – Разрешите идти, государыня?

      – Пока – разрешаю…

      Познакомить Федора с первой московской красавицей Софья все равно собиралась. Так, на всякий случай. Получится – хорошо. Нет?

      Ну… пусть идет Богу служить. Здесь и сейчас – это и неплохо.

      1687 год

      Шотландия оделась в траур.

      Умирал его величество Яков Стюарт. От чего? Якобы от водянки, а уж что там и как точно? Бог знает… Может быть, сказалось бегство из Англии,