Любимые женщины клана Крестовских. Марина Болдова

Галина. – Ну, напомнила о беде его, так он и сам не забывал! Как такое забудешь? Теперь звонить нужно. И сказать, что имя убийцы знаю. И попросить деньги за имя это. Даст, сколько запрошу. Стыдно-то как! А у того не попросишь. Только шантаж. Страшно!»

      Галина затравленно посмотрела на телефонную трубку и осторожно положила ее на стол. Узнать судьбу второй записки она никак не могла. Попала ли по назначению?

      Что за мысли тогда копошились в нездоровом мозгу старушки? Зачем записки писала и в конверты запечатывала? Или себя она таким образом успокаивала, мол, жива Любава. Но сгорела Борина жена вне всяких сомнений. А дочка уцелела. Это старушка ей, будучи еще в почти здравом уме, рассказала. И про того, кто поджег дом. И как корзинку с ребенком и запиской Боре под дверь подбросили. А почерк-то в записках один! Только рука у нее потом дрожала сильно. Но все равно видно, что одной рукой писано.

      Казнит себя Галина только за одно: рассказала она все отцу Танюшкиному. Просто на словах сболтнула – держать в себе сил не было! Сказала, что в тетрадки записала все. Жить с ним собиралась долго. А он сбежал. Прямо на следующий же день сбежал от больной дочери! И где он сейчас, никто не знает. От хозяина их, у кого работал шофером, он уволился. Ей так сказали. Как-то сразу из города пропал, даже мать ничего про него не знает. Выросла Танюшка, а отца так и не видела. Может, оно и к лучшему!

      Галина достала из ящика стола клеенчатую папку с растрепавшимися завязками. Вчера она вынула тетрадочки, чтобы почитать на ночь, а положить обратно – не положила. Так на тумбочке у кровати они и остались. И старая метрика, которая в тетрадке одной была спрятана, тоже. А утром в больницу к дочке убежала, потом уколы делать своим подопечным. Нужно вернуть все на место. Чтобы все документы рядом лежали. Папку целиком отдать придется.

      Галина дернула за торчащий шнурок. Папка была тоненькой, будто в ней ничего не было. Но для Галины эта кажущаяся пустой папочка была сродни чеку на круглую сумму. Она открыла папку шире и замерла. В папке действительно было пусто. «Где же рисунок? А остальные конверты? – Галина потрясла папочкой, словно надеясь, что из нее вывалится то, что она ищет. – Украли, – трезво подумала Галина. – Кто? Ключа ни у кого нет. Даже если и вошел кто-то, про папку никто не знает. Татьяна? Она в больнице, да и зачем ей? Борис не мог так быстро догадаться, кто ему послал записку. А тот?» У Галины все внутри сжалось от страха. Если это он, ей не жить. Выход один: звонить срочно Борису! Отдать ему тетрадки с метрикой, денег попросить взамен, и пусть он делает с этим что хочет!

      Она взяла в руки свидетельство о рождении. «Челышев Александр Миронович, 1948 года рождения, 11 августа, село Рождественка», – тихо прочла, шевеля губами. Положила свернутый вдвое листок в папку. Синие школьные тетрадки в клеточку, исписанные торопливым почерком самой Галины, легли туда же.

      Она завязала тесемки на папке бантиком и засунула ее в глубину ящика.

      «Без метрики тетрадочки – полный нуль. Бред умирающей старушки. Но Борис разберется!» Галина