.

помещения, почти касался потолка воздетыми кверху руками. Он был обнажён до пояса и выкрашен в густо-чёрный цвет, лишь лицо и повёрнутые к слушателям ладони были кроваво-красными.

      Юноши синхронно взяли стоящие перед ними чаши, поднесли к губам и медленно выпили из них тёмную и густую, приторно-сладкую жидкость.

      – Смерть! – закричал сидящий на возвышении жрец, потрясая руками. С длинным, похожим на стон выдохом, юноши поставили чаши и склонились в поклоне.

      – Смерть – высшее благо и цель самого бытия, ибо всё живое обращается в прах, свет сменяется тьмой и время – вечностью. Смерть – наша Госпожа, и мы – воины её.

      Низкий, но удивительно звучный голос жреца рокотал и гудел, отражаясь от камней, и слушающим его казалось, что слова волнами перекатываются прямо у них в голове.

      – Никто и ничто не может остановить Смерть, и вы, её воины – несокрушимы и непобедимы, ибо сама Смерть руководит вами, ведёт вас и изливается через вас.

      Не прекращая говорить, жрец начал медленно раскачивать из стороны в сторону головой, постепенно в движение включился корпус. Юноши, сами не замечая, тоже начали качаться в едином ритме, не сводя со жреца затуманенных глаз; дыхание со свистом вырывалось сквозь стиснутые зубы, обильный пот стекал по мускулистым плечам.

      – Хум! Хум! Хуам! Хео-хум! Хум!

      Звуки, издаваемые жрецом, обладали глубиной и мощью колокольного звона; от них, казалось, вибрировал спёртый воздух и трепетали, угасая, огоньки в жаровнях. Тела юношей корчились, словно в судорогах, лица исказились нечеловеческим напряжением, а искривленные губы исступлённо повторяли за жрецом слова, падающие, как глухие удары грома.

      – Тхао-тунг! Тунг! Тео-тунг! Хонг!

      Голос жреца медленно утих, руки опустились. Со скрежетом распахнулась дверь, и в пещеру ворвался солнечный свет и свежий воздух. Юноши сидели, не в силах пошевелиться, в изнеможении хватая воздух широко открытыми ртами, полузакрыв глаза и упираясь в пол дрожащими руками.

      – Ступайте, воины Смерти! – обычным голосом произнёс жрец.

      Глава 11

      Впервые после страшных событий Ксанка уснула спокойно, но пробуждение опять обернулось кошмаром, который, к тому же, не исчез, когда она открыла глаза.

      За палаткой раздавались ругань и топот ног, лязгало оружие, звучали короткие, злые команды. И накатывалось знакомое, выворачивающее наизнанку душу улюлюканье – боевой клич атакующих разбойников.

      – Лежи, Ксанка, не выходи из палатки! – приказала Амира, выскальзывая за полог.

      Но Ксанка не могла оставаться одна, она отбросила меховое одеяло и, не накинув даже куртку, босиком выбежала за Амирой.

      Из леса на образованный телегами круг бежали люди, размахивая оружием.

      Ксанка увидела, как Амира вытянула вперёд сжатые в кулаки руки и нараспев начала произносить странные слова, звуки которых звучали, словно отголоски далёкой грозы. Между рук волшебницы повисло зеленоватое сияние, Амира раскинула