Муравьи. Бернар Вербер

сама толкнула меня на это, вспомни-ка.

      Джонатан снял запачканную кровью рубашку.

      – Не отговаривай меня, мое решение окончательное.

      – Ну, хорошо, тогда я пойду с тобой! – заявила Люси, беря электрический фонарь.

      – Нет, ты останешься здесь!

      Муж крепко схватил ее за руки.

      – Пусти меня! Да что с тобой? Какая муха тебя укусила?

      – Прости, но ты должна понять, подвал – это мое и только мое. Это мой прыжок, это мой путь. И никто не должен вмешиваться, слышишь меня?

      Позади них Николя продолжал плакать над останками Уарзазата. Джонатан отпустил запястья Люси и подошел к своему сыну.

      – Ну, возьми себя в руки, малыш!

      – Я больше так не могу, Уарзи умер, а вы только и делаете, что ссоритесь.

      Джонатан решил отвлечь его. Он взял спичечный коробок, вытащил из него шесть спичек и положил их на стол.

      – Смотри, я загадаю тебе загадку. Из этих шести спичек нужно сложить четыре равнобедренных треугольника. Пораскинь-ка мозгами, тебе эта задачка по плечу.

      Удивленный мальчик шмыгнул носом, слезы высохли. Он тут же начал раскладывать спички разными способами.

      – Хочешь, дам тебе совет. Чтобы найти разгадку, нужно думать не так, как всегда. Если размышляешь как обычно, ничего не получается.

      Николя сумел сделать три треугольника. Но не четыре. Он поднял свои большие голубые глаза, похлопал ресницами.

      – А ты нашел разгадку, папа?

      – Нет еще, но я чувствую, что недалек от решения.

      Джонатан в мгновение ока успокоил своего сына, но не жену. Люси бросала на него гневные взгляды. И вечером они спорили все так же яростно. Но Джонатан ничего не захотел рассказать о подвале и его тайнах.

      На следующий день он встал рано и провел все утро устанавливая у входа в подвал железную дверь с большим висячим замком. Единственный ключ он повесил себе на шею.

      Спасение приходит неожиданно, в виде землетрясения.

      Боковой толчок потрясает сначала стены. С потолков обрушивается шквал песка. Затем следует второй толчок, потом третий и четвертый… Глухие содрогания сменяют друг друга, учащаются, приближаются к странной троице. Слышится страшный непрерывный грохот. Все приходит в движение.

      Разбуженный тряской молодой самец учащает биение сердца, атакует своих палачей двумя неожиданными ударами мандибул и удирает по вспоротому тоннелю. Перескакивая через трещины, он взмахивает своими еще зачаточными крыльями, чтобы ускорить бег и удлинить прыжки.

      Усиливающиеся толчки заставляют его остановиться и, приникнув к земле, переждать песчаный ливень. Целые участки коридоров обрушиваются на нижние этажи. Мосты, арки и часовни рассыпаются, увлекая за собой в своем падении миллионы изумленных муравьев.

      Запахи тревоги первой степени выделяются и распространяются. В течение первого этапа возбуждающие феромоны заполняют верхние галереи. Все, кто чувствует этот запах, немедленно начинают дрожать, пускаются в бегство и выделяют еще более отчаянные феромоны. Так безумие растет как снежный ком.

      Облако