Мертвые не лгут. Саймон Бекетт

или связку одежды.

      – Если это возможно, да, – ответил Ланди. – Вот уже пару выходных яхтсмены замечают в это время тело. Они хотели поднять утопленника на борт, но, подплыв и почувствовав запах, передумали.

      Хорошо, что они отказались от своего намерения. Если тело начинает вонять, значит, разложение зашло достаточно далеко, и если попытаться поднять его на борт, можно повредить. Тогда будет трудно отличить эти повреждения от тех, что причинили перед смертью. Так что лучше оставить все, как есть.

      – Есть соображения, кто бы это мог быть? – Я повел глазами в поисках ручки и бумаги.

      – Шесть недель назад пропал местный житель, – ответил Ланди. Если бы я не отвлекся, то обратил бы больше внимания на нотку сомнения в его тоне. – Мы считаем, что многое говорит за то, что это именно он.

      – Шесть недель – большой срок, чтобы тело плавало в устье и его не нашли, – проговорил я.

      Неудивительно, что яхтсмены ощутили запах. Случалось, что тела плавали неделями, а то и месяцами, но это, как правило, наблюдалось либо на большей глубине, либо в открытом море. В устье же, где тело дважды в день будет на мели и на виду, его должны были обнаружить раньше.

      – Не совсем так, – возразил Ланди. – Теперь там мало судов и целая путаница заливчиков и затопляемых морской водой низин. Тело могло плавать там неделями.

      Я царапал в блокноте, стараясь расписать ручку.

      – Что по поводу пропавшего мужчины? Есть вызывающие подозрения обстоятельства?

      Снова заметное колебание.

      – У нас нет оснований полагать, что в деле замешан кто-нибудь еще.

      Меня кольнула осторожность инспектора, и я отложил ручку. Если в деле больше никто не замешан, остаются естественные причины смерти, несчастный случай или самоубийство. По голосу Ланди можно было судить, что первые два пункта он исключает. Но это не объясняло, почему он настолько уклончив.

      – В деле есть нечто щепетильное?

      – Я бы не назвал это щепетильным. – Ланди говорил как человек, который тщательно подбирает слова. – Скажем так: на нас оказывают давление, чтобы мы установили, что это именно тот, на кого мы думаем. Завтра скажу вам больше. Мы собираемся у устричного промысла, но найти это место непросто. Вышлю указания электронной почтой, но имейте в виду, что в этой местности от спутниковой навигации толку мало. Потребуется время, чтобы нас найти.

      Когда собеседник закончил разговор, я остался сидеть, глядя в пространство. Инспектор явно не хотел говорить по телефону всего, но я не мог представить, что осталось недосказанным. Вариант с самоубийством мог требовать деликатного подхода, особенно в обращении с родными, однако полицейские чины, как правило, не настолько застенчивы.

      Ладно, скоро все узнаю. Включая, почему они хотят, чтобы я присутствовал при вылавливании тела. Даже если Ланди прав и тело находилось в устье несколько недель, пока непонятно, почему полиции требуется помощь судебного антрополога, чтобы вытащить его из воды. Обычно моя работа начиналась, когда