Без зеркал, или Зимние каникулы. Николай Климонтович

заметила, еще у Ляльки.

      Павел. Молчи.

      Девица. А чего?

      Павел. Молчи, закрой глаза, расслабься. И медитируй.

      Девица. Что делать?

      Павел. Видишь?

      Девица. Ты ж сказал – глаза закрыть.

      Павел. С закрытыми глазами видишь: пустыня, пред тобой кремнистый путь блестит?

      Девица. Пустыню вижу.

      Павел. И молчи.

      Молчат с закрытыми глазами.

      Девица. А ты что, женат?

      Павел. С чего ты взяла?

      Девица. Кольцо на пальце.

      Павел. А, это. Наследство. От дедушки осталось. Высокая проба.

      Девица. Старинное?

      Павел. И от бабушки… Бабушка геронтологией не занималась – и выжила. Мне его продать надо. Продам, с долгами расплачусь. У тебя нет никого, чтобы сдать?

      Девица. Нету. Если б из шмотья что-нибудь, а то – золото. Слушай, а долго еще… медитировать?

      Звук подъехавшей машины.

      Павел. Тише! (Гасит свет, смотри в окно.) Машина подъехала.

      Девица. Ты ж сказал – теперь никто. Может не открывать?

      Павел. Толку.

      Девица. А если отец?

      Павел. Не похоже. Он бы на такси приехал, а тут шикарная какая-то машина. Да даже если и он – тебе-то что бояться? На, спрячь кольцо!

      Павел снимает кольцо с пальца, отдает Девице. Крадется к двери, отступает. На пороге – фигура Анны.

      Анна. Я сюда попала?

      Павел. Наверное, не сюда. Вам кого?

      Анна. Павел, ты?

      Павел. Кажется, я.

      Анна. Я – Анна. Не узнаешь?

      Павел. Контуры знакомы.

      Анна. Школьная подруга Вероники… Твоя подруга студенческих лет. Анна. Ты не помнишь меня?

      Павел (басом). Припоминаю в общих чертах.

      Анна. Конечно, столько лет не виделись. Кивнем друг другу на бегу – в Доме кино или в Доме ученых. Ты один?

      Павел (басом). Как перст.

      Анна. Вероники нет? Зажги же свет.

      Павел (басом). Пробки перегорели.

      Анна. Мы подъезжали к дому – окно светилось.

      Павел. А подъехали – и перегорели.

      Анна. Господи, признай же наконец, свою старую подругу. Я со знакомым. Едем из Тарасовки. Дай, думаю, загляну по старой памяти. Свернули с шоссе, подъехали, окошко светится… (Кричит.) Помню, помню! И кресло это, и этот запах. Ах, не слушай меня, я сегодня пьяная, сентиментальная. В нашем затянувшемся возрасте праздники так редки. Возьми же у женщины пальто, предложи сесть. Я на минутку.

      Павел. Тарасовка неподалеку.

      Анна (не расслышав). Нет, не с мужем. Я же говорю – с другом. Давний приятель, пригласил поужинать. Старый товарищ, милый, воспитанный, не молодой, не совсем русский… Нет-нет, просто немосковского происхождения. Деликатный, не надо принуждать быть джентльменом, все – сам. (Сбрасывает пальто на кресло.) А ты, значит, работаешь в уединении, старый ученый чудак.

      Павел. Анюта!

      Анна. Ну вот, признал, кажется. Слава богу. Ты ведь с мужем моим не знаком? Тоже ученый, много ездит… Кто там?!

      Павел.