Королевский лес. Роман об Англии. Эдвард Резерфорд

приблизились к деревне Оукли и застукали Годвина Прайда, который средь бела дня незаконно переставлял изгородь.

      – Проклятье! – чуть слышно пробормотал Эдгар, но избежать встречи было поздно: парня застукали на месте преступления.

      Годвин Прайд выпрямился во весь рост; с широкой грудью и великолепной бородой, он выглядел как кельтский вождь, стоящий перед сборщиком податей. И, как положено хорошему кельтскому вождю, он знал, что, когда игра проиграна, остается лишь блефовать. А потому на вопрос Эдгара: «Что ты делаешь, Годвин?» – невозмутимо ответил: «Забор починяю, как видишь».

      Наглость была столь вопиющей, что Эдгар чуть не расхохотался, но дело было, увы, такое, что не до смеха.

      – Ты передвинул изгородь.

      Прайд с серьезным видом задумался.

      – Она стояла дальше, – спокойно ответил он, – но мы уж годы как сдвинули ее назад. Не было нужно столько места.

      Его дерзость не имела границ.

      – Вздор! – отрывисто возразил Эдгар. – Ты знаешь закон. Это незаконное огораживание. Ты можешь под суд отправиться.

      Прайд уставился на него, словно на муху, перед тем как прихлопнуть ее.

      – Это нормандские слова. Я не понимаю их смысла. В отличие, надеюсь, от тебя, – добавил он.

      Удар достиг цели. Эдгар залился краской.

      – Таков закон, – произнес он печально.

      Годвин Прайд продолжал сверлить его взглядом. Он ничего не имел против лично Эдгара, но сотрудничество сакса-аристократа с нормандцами казалось ему доказательством того, что тот – изгой.

      Нет, Кола не были чужаками. Но когда они прибыли в Нью-Форест? Двести лет назад, триста? Обитатели леса не помнили, однако пусть это случилось давно, но все же недостаточно давно. И Прайд напоминал себе о сем факте, когда, к его удивлению, заговорила нормандская девушка:

      – Но эти порядки завели не нормандцы. Эта земля находилась под законом о лесе еще во времена короля Кнуда.

      Адела достаточно хорошо владела англосаксонским, чтобы вести беседу. Ей не понравилась грубая манера, в которой этот парень общался с Эдгаром, и, будучи нормандской аристократкой, она решила поставить его на место. Вильгельм Завоеватель был суров, но ему хватало ума всегда показывать, что в своем новом беспокойном королевстве он неизменно блюдет его древние законы. И коли так, то этой деревенщине бессмысленно жаловаться. Она с вызовом вперилась взглядом в Прайда.

      Но он удивил ее, лишь угрюмо кивнув:

      – Ты так считаешь?

      – Есть хартия, парень. – Она обратилась к нему с некоторой важностью.

      – Рукописная, да?

      Как смеет он изъясняться с такой насмешкой?!

      – Да, письменная. – Она гордилась, что неплохо читала и получила некоторое образование. Если бы писец помог ей с чтением хартии, она сумела бы разобраться.

      – Я читать не умею, – ответил с нахальной улыбкой Прайд. – Незачем.

      Он был, разумеется, прав. Человек мог возделывать землю, работать на мельнице, управлять крупным поместьем – да что там, даже быть королем – и не иметь