Нелюдь. Александр Варго

он с мечтательным видом.

      Они засмеялись.

      – Поехали на дачу, – подумав, решил Валентина. – Люблю свежий воздух… Лесные запахи, сено, великолепные закаты… А вечером шашлык намутим. У тебя там есть постельное белье? Чистое? Ненавижу грязь…

      Макс ответил, что есть.

      Когда ужин был закончен, Валентина вылез из-за стола.

      – Я в душ, милый, – тихо сказал он. – Когда я выйду, я хочу, чтобы ты тоже был раздет…

      Макс тепло улыбнулся.

      Пока Валентина мылся, он вынул из шкафа кожаный хлыст с искусно сплетенной рукояткой. Приготовил горячий шоколад и новые порции рома, затем снял с себя обтягивающую футболку. Как и голова, все тело Макса было тщательно выбрито, в центре мускулистой груди красовалась цветная татуировка в виде ухмыляющегося черепа в рваной бандане и двумя скрещенными мачете под ним. Над черепом готическим шрифтом выведено:

      SINE METU MORTIS [1]

      Когда вода в ванной перестала литься, Макс открыл небольшую комнату. Окно закрыто жалюзи, все стены помещения были обиты черным ковролином, обеспечивая звукоизоляцию. Под потолком по всему периметру установлены прожекторы и галогенные лампы. На специальном откидном столике мерцал экран монитора. Макс наклонился, щелкнув клавишей воспроизведения, и комната мгновенно завибрировала от хрипящих аккордов финской группы «Turmion Katilot». Сумасшедшим калейдоскопом одна за другой вспыхивали лампы, сверкая самой разнообразной палитрой – от ядовито-желтого до пурпурно-красного, словно бьющая из раны артериальная кровь, от мягко-изумрудного до темно-синего, почти черного, как вода на дне океана. На темных стенах комнаты рубиновые лучи лазера, струящиеся из анимационного проектора, нервно чертили зигзагообразные узоры.

      – Я здесь, – шепнули прямо в ухо, и Макс обернулся.

      Валентина распустил свои длинные волосы, которые свисали на его лицо влажно-белесыми паклями. На шее застегнут кожаный ошейник с острыми шипами, к которому крепился стальной карабин с длинной цепью. В соски впалой груди Валентины были вдеты крупные кольца из хирургической стали. От гея исходил запах духов, ногти на ногах покрыты нежно-фиолетовым лаком.

      – Я просил тебя отрастить ногти, – хрипловато сказал Макс, указывая плеткой на узкие ступни любовника.

      Валентина обнял его.

      – Тогда мне придется носить открытые туфли, – прошептал он в ухо Максу. – Я порву носки к чертовой матери, если начну отращивать ногти… И потом… Как ты думаешь, сколько я продержусь на своей работе, если в таком виде буду стричь клиентов?

      Макс внезапно впился ему в губы, и Валентина вскрикнул. Подбородок гея прочертила узкая струйка крови.

      – Ты безумен, – задыхающимся голосом сказал он, слизывая кровь. – Как… животное.

      Макс хрипло засмеялся. В его темных блестящих глазах скользили беспорядочные блики от вспышек мигающих ламп и прожекторов.

      – Возьми меня, хозяин, – с покорным видом вымолвил Валентина, протягивая Максу конец цепи.

      – Сейчас я покажу тебе, как я тебя люблю, –

1

Без страха смерти (лат.).