Диагноз доктора Холмса. Влада Ольховская

эту твою криминальную ахинею, ты не представляй себя крутым полицейским, который вмиг раскрывает все заговоры. Ты лучше вообрази, что ты – это тот журналист, который полез куда не просили. Что тебе милее: кровавая ванна или семейная жизнь?!

      – Даже не знаю… А в этой игре есть звонок другу?

      – Да ну тебя! – возмутилась Лидия. – Ненормальный! Надеюсь, ты образумишься, когда начнешь ходить на родительские курсы!

      – А ты не рано этим озадачилась? – изумился Леон.

      – Нормально! Наш малыш получит только лучшее, а это включает и лучшего отца. Поэтому читай свои страшилки сейчас, пожалуйста, но чтобы с рождением ребенка духу их в этой квартире не было!

      Не дожидаясь его ответа, Лидия вскочила с дивана и покинула комнату, хлопнув дверью. Леон лишь укоризненно покачал головой, в такие моменты ему приходилось повторять свою личную мантру: «Тебе нужна правильная жизнь, у тебя теперь есть ребенок, ты отвечаешь не только за себя, а все остальное нужно оставить в прошлом».

      Иногда он даже верил себе. А потом кто-то упоминал при нем знакомое имя, – случайно, без тени злого умысла или намека, – и все возвращалось на круги своя.

* * *

      Дмитрий Аграновский многого добился в жизни, и ему было чем гордиться. Он не собирался скромничать и замалчивать собственные заслуги, он активно пользовался теми преимуществами, которые дарило его высокое положение. Одним из этих преимуществ была возможность спокойно спать по ночам, а не выбираться из-под одеяла и мчаться на место преступления.

      Это в молодости, только начиная работать, он прилетал по первому свистку следователя, лез в самые гнилые ямы и рисковал здоровьем, пробираясь в какие-нибудь завалы. Теперь для этого были молодые, а Дмитрий вел только самые сложные дела, потому что ему это нравилось – чувство вызова, но вызова интеллектуального, а не физического.

      Поэтому, засыпая с женой в одной постели, он был уверен, что проснется утром по звонку будильника – а проснулся ночью по звонку телефона.

      – Какого черта? – зло прошептал он, пытаясь побыстрее выбраться из постели, чтобы не разбудить жену.

      Он уже знал, кто наплевательски отнесся к его негласным привилегиям. Дмитрий был отлично знаком со многими следователями, хранил их номера в телефоне, и теперь имя звонящего отразилось сразу.

      Точнее, звонящей.

      – Есть дело, – безразлично сообщила Инга.

      Инга Шипова всегда казалась ему роботом. Признавая ее великолепный ум, Дмитрий все равно считал, что женщина просто не должна быть такой. Казалось, что Инга намеренно пытается убить в себе все нежное и прекрасное, любую слабость и уязвимость. Говорить с ней было неприятно: создавалось впечатление, что его сканирует бездушный компьютер. Поэтому Дмитрий стремился лишний раз с ней не пересекаться.

      Она, кажется, никогда раньше не звонила ему – а если и звонила, то очень давно. Тем больше было удивление Дмитрия, когда он услышал ее голос посреди ночи.

      Впрочем, когда первое возмущение отступило, он без труда взял себя в руки. Самоконтроль